Космический маразм
Шрифт:
– И где же ваш сын? – не понял я.
– Да что же вы, ослепли? – спросила женщина из-под пола.
– Вон же он, в кастрюле спрятался.
Я присмотрелся и увидел, что справа, на лавке, стоит большой бак, из которого валит пар.
Я осторожно приблизился к нему и заглянул внутрь. Вместо дна у кастрюли открывалась бесконечная пропасть, на краю которой болтался в петле человек, одетый в потрёпанный старомодный костюм. Он внезапно улыбнулся и открыл один глаз, оказавшийся вращающимся диском в сине-зелёный горошек. Я инстинктивно дёрнулся, отстраняясь
Я как-то сразу осознал, что платформа политическая, а на ней изготовлена обувь – видимо, красные сапоги, поэтому тут же подошёл бронепоезд, в борту которого приветливо распахнулась дверь.
Из двери показался бледный и очень светловолосый человек в старой военной форме и спросил:
– Едете?
– А куда этот поезд? – спросил я.
– Это не поезд, - с каменным лицом ответил военный. С лица при этом осыпались крошки гранита, поскольку для произнесения фраз лицу приходилось хоть немного, но двигаться.
– А что же это? – спросил я.
– Космический корабль, - ответил каменный человек. – Не видишь, что ли, паруса?
Я поднял глаза и увидел над бронепоездом несколько полосатых кусков резины, натянутых на сложную паутину из верёвок.
– Вижу, - ответил я. – Тогда еду, если космический.
Однако мой собеседник ничего мне не ответил, поскольку оказался скульптурой, привинченной к носу корабля. Я еле успел запрыгнуть на борт, как корабль тронулся и погрузился в воду своим тяжёлым каменным носом.
– Что-то дрянной у вас корабль, - сказал я в пустоту. – Не плавает.
– А он и не должен, - ответила пустота, отчего у неё появился рот, а затем и все остальные части тела, образовав не вполне чёткое изображение человека, загорелого, почти как московский бомж. – Зато ему красная цена семь вёрст не крюк.
– Мне бы друзей своих найти, - пробормотал я.
Изображение повернулось ко мне боком, отчего я увидел, что человек абсолютно плоский, толщиной в миллиметр.
– К вящему удовольствию, - сказал он, - это в ваших силах. Обжигают горшки, а не Боги.
– И как же мне их найти? – спросил я.
– Никак – моё второе имя, - ответил плоский человек и исчез совершенно, вместе с кораблём и остатками воды, оставив после себя только сушу. Правда, мокрую.
Я зашагал по грязи к единственному выделяющемуся впереди ориентиру – высокому деревянному забору, окружавшему тенистый и ароматный черничный сад. Когда я подошёл совсем близко, забор покосился глазом и отъехал в сторону, пропуская меня вперёд.
Справа колосился непрозрачный синий снег. Слева капали бессовестные слуховые аппараты крупного калибра. Где-то на заднем плане тошнило нескольких овец. Туда я и направился, должно быть, поскольку задний план неожиданно стал передним.
– Мееексус, - проблевала одна из овец, и из её зловонной зубастой пасти вылетел блестящий дорогой предмет непонятного назначения.
Тут я задумался. Как я могу так долго находиться в этом безумии и не сходить с ума? Пожалуй, это невозможно. Следовательно, существуют два варианта. Может быть, я постепенно схожу с ума, но в маразме этого не замечаю. А может быть, я сошёл с ума гораздо раньше, поэтому мне всё это и мерещится. Тут уж выбирайте – либо терциум, либо нон датур.
Да нет, это уже совершенное безумие. Не может всё, что со мной произошло, быть плодом моей фантазии. Я не настолько творческая личность. Вот если считать, что это плод нашей общей фантазии – тогда да, могу поверить. Я вспомнил о Вам Кого, Конотопе и Сам Дураке и преисполнился решимости их найти.
А кругом тем временем вертелись различные предметы – газированная лошадь, огненная дрель, лесная горбуша и кольцо со сверкающим циститом. Я полетел вперёд, вглядываясь в клубящуюся вокруг дымку, и чуть не столкнулся со стадом козлов, которые летели навстречу с диким воем. За ними на сложном деревянном сооружении мчались два бородатых мужика, которые показались мне знакомыми.
– Собрали-таки! Козлоуборочный! – орал один из них, а другой щёлкал бичом в форме горчицы.
Я запрыгнул на облучок, но, поскольку не знал, что такое облучок, то промахнулся и повис на заднем бампере.
– Уважаемые! – крикнул я. – Вы не видели, случайно, старика с дырявой головой?
– Нет, - ответил первый мужик.
– Никогда, - ответил второй.
Тут вдруг один из козлов взвился в воздух, и на мгновение его морда превратилась в тигриную.
– Володя! – крикнул тигр. – Нам всем надо держаться вместе!
Однако уже в следующую секунду он снова превратился в козла и исчез за поворотом дороги.
Под шлемом потела голова, и я отбросил его в сторону. Трасса вилась как сумасшедшая, и я еле вписывался на виражах.
– А зачем я еду? – пробормотал я. – Гораздо удобнее напрямую.
Я потянул на себя ручки управления, и самолёт оторвался от полосы. Я пронизал облако и накренился влево, разворачиваясь.
Этот мир отчасти зависел и от моего подсознания. Я хотел в данный момент встретиться со своими друзьями, и где-то они тоже в моём подсознании упоминались. Как их можно было оттуда достать? С чем у меня ассоциируется Вам Кого? С дырой в голове, с белыми костюмами и бородой. Что я должен делать? Встретить эти три предмета? Представить их? Или это одно и то же?
Самолёт летел прямо на огромные щёлкающие ножницы, одним кольцом вмёрзшие в глыбу льда, зависшую над небом. Я сделал «бочку», еле уклонившись от смыкающихся лезвий, и услышал зловещий металлический голос, которым ножницы попытались меня остановить:
– Я музыкант! – кричали они. – Я всегда должен быть в форме, поэтому постоянно слушаю звонки и пишу смс!
– Господи, - пробормотал я. – Ну почему ножницы-то?
– Володя, - послышалось из-за моей спины, – нам срочно нужно как-то всё это ликвидировать. Я уже чувствую, как у меня крыша едет.