Космический маразм
Шрифт:
Сам Дурак вошёл внутрь высокого белого ящика, напоминающего холодильник, впустил экосимов и закрыл за ними дверь. В потолке загорелась лампа. Сам Дурак набрал на пульте несколько цифр. На маленьком экранчике появилось изображение места назначения - огромный корабль в виде чёрного треугольника. С помощью стрелок на клавиатуре Сам Дурак отцентрировал изображение и стал приближать его. В конце концов, виртуальная камера прошла сквозь обшивку корабля и оказалась внутри. Сам Дурак увидел небольшой пустующий отсек. Из него в две стороны шли коридоры. Лаков видно не было. Сам Дурак повернул камеру вправо. Впереди, довольно недалеко, располагался большой зал. Сам Дурак приблизил камеру к нему и усмехнулся - его взгляду открылась Седьмая
– Это проще, чем я думал, - усмехнулся Сам Дурак.
– Никакой охраны. Никакого защитного поля. Быстро телепортируюсь, жму на Плиту и рву когти. Элементарно.
Он нажал на красную кнопку и провалился в темноту. Через мгновение темнота расступилась, и Сам Дурак снова ощутил себя внутри "Коробочки". Он открыл дверь и убедился, что всё правильно - он оказался на "Лакере", метрах в ста от зала, в центре которого покоилась Плита.
Сам Дурак рванулся вперёд, но тут же, повинуясь инстинкту и наработанной за много лет интуиции, притормозил. Интуиция не подвела – на пороге выросла стена жаркого пламени, так что Сам Дурак еле успел отпрыгнуть назад. Навстречу ему выплывали двое лаков, причём один из них с огнемётом под мышкой. Бросив вперёд тепловую гранату и отметив, что два экосима лежат, расплавленные, на полу, Сам Дурак перекатился в сторону, выхватывая бластер и начиная отстреливаться.
Тем временем сзади и из коридоров по краям показалось ещё несколько чудищ, и некоторые из них уже успели открыть огонь по непрошеному гостю, а другие усиленно заталкивали языками и зубами патроны в свои ружья. Граната рванула - два ближайших лака развалились на отдельные диски, тяжело рухнувшие на пол.
Сам Дурак, понимая, что теряет драгоценное время, отдал мысленный приказ терминалам подняться и пролететь над лаками к Плите. Лаки тут же начали палить из своих ртов вверх, и ногу резанула боль от пули, пробившей скафандр. Швырнув ещё одну гранату назад, Сам Дурак вынужден был опуститься - путь преграждало десятка два лаков. Сам Дурак сорвал с плеча днехт-пушку и выстрелил в сторону Плиты. Красный днехт забрызгал головы лаков и, сдетонировав через пару секунд, разорвал их в клочья. Однако с флангов наступали и наступали новые особи. Его окружали, но это давало небольшое преимущество - лаки прекратили стрелять, видимо, опасаясь попасть друг в друга. Кроме того, неразбериху вносил единственный выживший экосим Кузя, который быстро сновал между лаками, нанося им глубокие раны своими острыми углами.
Со всех сторон приближались мельтешащие вращающиеся диски. Похоже, лаки собирались просто раздавить обидчика. Сам Дурак, стараясь не смотреть в мутные гипнотизирующие глаза, выхватил меч и принялся работать им. Один из лаков всё-таки выстрелил. Другой, висевший напротив, лишился плавника и принялся бешено шипеть, отступая и расталкивая остальных. Сам Дурак воспользовался замешательством и бросился вперёд. Кузя помогал ему, атакуя лаков сверху и прокладывая дорогу.
Сам Дурак рубил мечом направо и налево без разбора. Он предпочёл бы воевать с людьми, а не с летающими гадами в виде нарезанной колбасы. Их становилось всё больше, они наседали не только с боков, но и сверху, однако меч в руках Сам Дурака работал как вертолётный винт, и пока лакам не удавалось подобраться к нему вплотную.
Впереди, за рядом лаков, снова мелькнула Плита. Она возлежала на резиновой подушке и моргала индикаторами. До нижнего торца оставались считанные метры.
Сам Дурак полоснул мечом перед собой и прыгнул вперёд "солдатиком", воткнувшись кулаками в Плиту. Огромная кнопка в торце поддалась. В ту же секунду Сам Дурак, перекувыркнувшись, вскочил и приказал лететь назад. Терминалы, плотно сидящие на ногах, оттолкнулись шнурками от пола и понесли Сам Дурака боком сквозь месиво из живых и мёртвых лаков. Сам Дурак одной рукой расчищал путь, другой - сливал из пушки красный тягучий днехт. Пролетев несколько метров, он увидел за собой чудовищную вспышку и разлетающиеся части туловищ лаков.
Сам Дурака швырнуло вперёд, он покатился по коридору и, быстро поднявшись, побежал к "Коробочке". Открыл дверь. Внутри висел лак, пытавшийся разобраться с пультом. Сам Дурак схватил его за нос и резко рванул на себя. Шея лака лопнула, диски раскатились по коридору.
Сам Дурак заскочил внутрь одновременно с Кузей, закрыл дверь и быстро набрал код возврата. Его понесло сквозь пространство. Только сейчас он ощутил, как устал. Он вывалился из "Коробочки" на своём корабле, сделал несколько шагов и плюхнулся в кресло перед главным пультом, пробормотав: «И правда, элементарно». Он быстро включил автопилот, а потом пару минут просто сидел, закрыв глаза, и тяжело дышал. Только немного придя в себя, Сам Дурак оторвался от спинки кресла и бросил взгляд на экраны.
Один из мониторов показывал Землю. Сам Дурак насторожился. Ему показалось, что час назад она выглядела немного иначе. "А вообще-то - шут с ней, - подумал он.
– Я своё дело сделал". Он взглянул на другой монитор, который изображал чёрный причудливый корабль под названием "Лакера". Она висела неподвижно минуту или две, потом вдруг резко накренилась и направилась прочь, быстро набирая скорость, а затем размазалась в пространстве, совершив гиперпрыжок.
– Куда это они?
– пробормотал Сам Дурак. Однако ему почти сразу стало всё понятно - через секунду "Лакера" возникла на том же мониторе, что и Земля, и начала выравнивать курс. Лаки летели на Землю. Сам Дурак мысленно пожелал Земле удачи.
Он видел, как "Лакера" становится маленькой точкой на фоне Атлантики, и пытался представить себе, что сейчас творится там, за ровным слоем облаков. Но это у него не получалось. И неудивительно - ни одно существо в мире точно не знало, что такое маразм. Не знали пока этого даже те, кто вроде бы имел к нему непосредственное отношение - Конотоп и Кентел Рахи.
Глава 11. Не в своей тарелке
Река Подкаменная Тунгуска, поныне мирно несущая свои воды в Енисей, преспокойно несла их ещё в незапамятные времена, хотя мы о том ныне уже и запамятовали. Её журчащие сверкающие на солнышке струи не раз задумывались о том, почему она называется Подкаменной, и какой именно камень имеется в виду. Немало вокруг лежало разных булыжников да валунов, но все они были не настолько значительны, чтобы по их наличию назвать целую реку.
И вот, наконец, молитвами несчастной речки, озадаченной собственным именем, в небе возник камень. И упал. Да так, что повалился лес на площади двух тысяч квадратных километров, а сейсмическая волна, регистрируемая высокочувствительными датчиками и престарелыми параноидальными ревматиками, несколько раз обежала земной шар.
Впрочем, то была не самая крупная катастрофа в истории. К примеру, в шестнадцатом веке Земле стало интересно, а что будет, если немного поразмяться, пошевелить стенами китайских долин, утыканных многочисленными домиками, да и обвалить их к чёртовой матери. Пошевелила, попробовала. Погибло чуть ли не миллион человек.
Однако, если задуматься, даже это не было глобальной катастрофой. Что такое, в самом деле, провинция Шэньси? Менее чем одна двухтысячная часть поверхности Земли. Теперь же нас ожидало нечто, способное уничтожить планету целиком. Причём я ещё не мог понять, чего бояться больше – то ли оружия лаков, которое грозило испепелить планету в одночасье, то ли загадочных слов «степень маразматичности», действие которых мне уже пришлось испытать на себе, вдоволь погоняв по коже стадо мурашек.
Однако же в тот момент я, как ни странно, пребывал в состоянии лёгкой полудрёмы, попивая жгуче-холодную водочку и зажёвывая её ломтиками помидоров.