Космический вальс
Шрифт:
– Но ты там точно ничего не нашёл? – Спросил он.
– Не нашёл, – густо краснея, сказал я.
– Померьте давление, что-то красный он, и в барокамеру его, – скомандовал «зам-по-дэ».
Я вздрогнул.
* * *
Умшу затаился, растёкшись квантами по всему организму реципиента, приглядывался и прислушивался. Прислушивался к внутренним ощущениям нового тела в благоприятной для него среде, внешним звуковым колебаниям, приглядывался к окружающей обстановке. Однако, как ни пытался, но проникнуть в отделы долгой памяти и центры управления при включённом разуме – «симбионте» не смог. И это
Тело нового «партнёра» оказалось плохо приспособленным к окружающей его среде. И это показалось Умшу странным. Ресурсов в организме имелось в избытке, но разум необходимые для перестройки телу команды не отдавал.
Проанализировав сигналы, поступающие в анализатор, тох с удивлением понял, что в человеке, так себя называли аборигены, не один, а несколько центров принятия решений. Анализатор выполнял общие управленческие полномочия и имел самый большой объем нейронов и ресурс потребляемой энергии. Остальные центры локально отвечали за важнейшие функции организма, на пример: репродуктивные, и пищеварительные. Иногда локальные центры людей начинали доминировать над центральным. И это Умшу поразило.
Из-за общего категорического запрета на вмешательство в организмы разумных существ, имеющих стационарные мыслительно-энергетические центры, тохи совершенно не знали их «изнутри». Тохи вынуждены были коммуницировать с развитыми цивилизациями, так как занимали практически центральный сегмент галактики и были окружены ими.
Естественно, цивилизация тохов объективно считалась наиболее развитой. Одной из особенностей тохов было любопытство и жажда познания. Это, вероятно, и послужило причиной развития разума в энергетическую существо.
Тохи не раскрывали свою сущность другим разумным. В торговых операциях, во время политических контактов она выступали в образе гуманоидов. Иногда тохам приходилось воевать, но они уже так давно не терпели поражений, что желающие попробовать тохов на «слабо» закончились.
Как уже говорилось, тохи были настолько любопытны, что интересовались всем и разными способами. Поэтому разведка и диверсионные мероприятия, а без них ни одна политика не делается, были у тохов на высоте. Способность внедряться в любое биологическое тело, позволяла проникать в совершенно недоступные для гуманоида места и выполнять все необходимые тайные операции.
За время эволюции тохи искусственно «эволиционировали» и тела гуманоидов-симбионтов укрепив их, и развив в нужных направлениях. Они научились снимать блокаторы, останавливающие процессы превращения человеческого организма в иные формы жизни, например, вывели человека-лягушку, человека-птицу. Но и «простыми» воздействиями на организмы изнутри, превратили тела симбионтов в универсальных существ: сильных, выносливых, ловких.
Попав в несовершенное тело, Умшу сначала испугался, потом заскучал, а через пару дней воспрял духом. Он давно не занимался развитием тела «с нуля». Несколько тысячелетий тохи развивали новорожденных «партнёров» по стандартным параметрам. Гуманоиды рождались совершенно неразумными, только с базовыми инстинктами. Тохи, ответственные за их «эволюцию», настраивали функции новорожденных и контролировали их преобразование
Тела симбионтов жили долго, так как их организмы были настроены на регенерацию, что отнимало немало энергии, но организм вырабатывал излишки, а энергия к разуму поступала извне. Однако приходило время, когда организм симбионта разрушался за считанные дни. Эта задача для тохов оставалась неразрешимой и ею продолжали заниматься все тохи Сандары.
Сейчас перед Умшу стояла задача, которую не решал никто из тохов. Ему нужно было преобразовать не только полностью сформировавшееся тело, но и уже подвергшееся возрастным деформациям.
* * *
Я провёл в барокамере трое суток. Врачи обнаружили изменения в сердечных ритмах и взялись за меня плотно и через два дня резюмировали:
– У тебя, товарищ полковник, присутствуют признаки кардиомегалии.
Мне стало грустно. Если доктора выявили проблемы с сердцем, службе пришёл конец. С меня живого они не слезут.
– Признаки, или конкретно?
Доктор усмехнулся.
– А, что такое кардиомегалия ты, значит, знаешь?
– Да, и ладно, если честно! Проблемы с кардио, значит службе амба.
Доктор хмыкнул.
– Не горячись, товарищ полковник. Сердце у тебя увеличено, но, вроде как равномерно. Болей у тебя нет, шумов, утомляемости нет, потливость нормальная, отдышка отсутствует. Ты в хорошем физическом состоянии. Однако…
– Ох, это мне «однако», – подумал я.
– Надо понаблюдаться. У мужиков кардиомегалия, это через пять лет смерть в девяти случаев из десяти.
– Да и ладно, – облегчённо вздохнул я. – Пять лет – тоже неплохо.
– Оптимист ты, товарищ полковник, – сказал и от души заржал доктор. – Короче, так… Выписываю тебе направление на обследование. Полежишь недельку в госпитале, поухаживаешь за медсестричками. Так и не женился второй раз?
– А зачем? Мне и первой хватает…
– Ты ж, вроде, того?
– Помирились… Давно уже…
– Молодца.
* * *
Умшу легко расшифровал язык своего реципиента и стал понимать, что своими действиями может навредить его статусу. Реципиент оказался не из числа простых обывателей, а человеком, исполняющим функции их защитника от вторжения иных форм жизни. Как, например, тохов. Это осложнило положение Умшу, которому как-то надо было раскрыться Михаилу. Так именовали симбионта окружающие.
Умшу понимал, что Михаил почему-то не выдал местоположение челнока, и это вселяло в Умшу надежду, что контакт произойдёт «нежно» и без нервных срывов.
Тох не знал, о чём думает симбионт, но в оперативную память нет-нет да попадала информация о челноке и о погибшем «исследователе».
Усиление животворного насоса уже привело симбионта в клинику, где его тело начали изучать. Умшу даже забеспокоился, что могут обнаружить и его, но оборудование клиники оказалось настолько отсталым, что его возможности с трудом давали относительно объективную информацию о теле. И то, только на уровне простейших технологий сканирования. О полном анализе процессов организма эта цивилизация могла только мечтать. И мечтала, судя по разочарованным высказываниям исследовавших тело специалистов.