Космодром под Митинкой
Шрифт:
– А коров тут оставишь? – спросил Митрич, подозрительно посматривая на лес.
– Нет. Я их сейчас по домам разведу. Но на этом – всё! Хватит с меня! Больше не буду пастухом. В город переберусь – там работу найду, – решил Тимофей.
– До города ещё добраться надо, – вздохнув, сказал Митрич.
Пастух хлестнул кнутом по земле и коровы, опустив головы, уныло побрели к деревне. Тимофей погнал немногочисленное стадо по тропе между близко стоявшими заборами. Выйдя на широкую улицу, коровы стали самостоятельно расходиться по своим дворам. Умная Зорька направилась на край деревни, где стояла изба Саломеи Архиповны.
Тимофей остановился возле невысокой избы, покрытой старым шифером. На грядках, устроенных перед избой, росли овощи. Высокая худая седовласая старуха в длинном цветастом платье подвязывала горох к воткнутым в землю палкам.
– Варвара Степановна! Это я, Тимофей,– кашлянув, сказал пастух.
Старуха распрямилась и удивлённо посмотрела на пастуха и стоявших рядом с ним участкового, Митрича и нескольких незнакомых мужчин с винтовками.
– Кого привёл, Тимофей? – хрипловатым голосом спросила старуха.
– Это гости Саломеи Архиповны, – ответил за пастуха Митрич.
– Гости? Городские, значит. Выходит, дорогу восстановили до Райска? – повеселела старуха.
– Нет, дорогу не восстановили, – покачал головой участковый. – Они заблудились и к нашей деревне вышли. А в Райск мы теперь вместе с ними направимся.
– Понятно. А, что это ты так рано коров назад пригнал, Тимофей? А где моя Машка? – заволновалась Степановна, глядя вслед бредущим по улице коровам.
– Нет больше Машки, – сказал Тимофей, всем своим видом изображая неимоверную печаль.
– Как это – нет Машки? – сурово сдвинув брови, спросила Варвара Степановна.
– Корову твою сожрало неопознанное природное явление в виде летающего хищного покрывала, – сообщил Тимофей.
– Да что ты мелешь? Ты в своём уме? Как явление могло съесть мою Машку? Говори, куда подевал мою корову? – упёршись кулаками в бока, спросила старуха.
– Сдохла она… То есть, померла. Да вот мужики подтвердят, что из Машки кровожадная тварь все соки высосала и мясо выела, – проговорил Тимофей, пятясь задом от наступавшей на него старухи.
– Это правда, – вступился за пастуха Митрич. – Там лежит шкура твоей коровы, Степановна.
– Только Тимоха в её гибели не виноват. Что он мог поделать с инопланетной тварью? – добавил участковый.
– Да вы что, издеваетесь? Уж тебе-то должно быть стыдно такое рассказывать, Николай! – закричала старуха, замахав своими высохшими кулачками.
Потом она безвольно опустила руки и села на скамью, стоявшую возле дома. Обхватив голову руками, старуха заплакала и принялась раскачиваться.
– Что ты, Варвара качаешься взад-вперёд? Не убивайся ты так! Корову не вернуть. Похоже, твоя Машка – не последняя жертва. Лучше подскажи, что делать? Из лесу всякая нечисть лезет, а с ней надо бороться. Ты же сама примечаешь, что в деревне творится неладное. Скажи, Степановна, смогла бы ты с винтовкой в руках защищать Митинку? – поинтересовался участковый.
– Смогла бы, – кивнула старуха и пообещала:
– Я отомщу за Машку! Ведь у меня теперь из животинки только козочка Дуняша осталась, да ещё несколько кур.
– Это правильно! – обрадовался Николай. – А кого ты сама порекомендуешь к тебе в помощь для организации обороны Митинки? Народную дружину пора создавать.
– Мужиков надо в помощь. Вы пригодились бы, – сказала Степановна.
– Мы пойдём в Райск. Во время нашего отсутствия тут многое может произойти, – сказал участковый.
– Вчера вечером я из окна избы громадного паука увидела в своём огороде. Тогда я подумала, что мне померещилось, – призналась Варвара Степановна.
– Не померещилось. Такие пауки на краю деревни уже не редкость, – сказал Митрич и указал рукой в сторону, где стояла изба Саломеи. – Наши гости там прикончили двух таких огромных пауков. В лесу теперь много паучьих коконов. Обычных паучков и тонких паутинок нигде не видать.
– А почему ты, Николай, своего приятеля Петра или Женьку-тракториста не привлекаешь к народной дружине? – спросила Варвара Степановна.
– Так ведь Пётр получил удар сковородкой по голове.
– Да ты что?! – всплеснула руками старуха.
– Мало нам неопознанных хищных тряпок, летающих в воздухе и огромных пауков, так ещё несознательные гражданки увечья своим мужьям наносят! – с возмущением произнёс участковый.
– Так это Надежда Петра сковородкой двинула? – всплеснула руками Варвара Степановна и спросила:
– Так ты арестовал Надежду?
– Да разве ж сейчас до арестов? – махнул рукой Николай. – Протокол некогда составить. И сдавать правонарушителей некуда. В отделение полиции в Райске их теперь не так просто доставить.
– Да ты и раньше-то за всю свою службу наших, деревенских, никогда в арестовывал, – вспомнила Варвара Степановна. – Хотя соседа моего, Гордея, порой следовало бы сдать в отделение. Ведь хулиганом он был до армии. А как вернулся со службы домой, запил. Его мать сильно из-за его поведения расстраивается.
– Что же мне ничего неизвестно о его пьянстве? – сказал участковый и посмотрел на стоявшую по соседству избу с железной ржавой крышей.
– Мать Гордея меня просила никому не рассказывать о таком увлечении своего сына. Не хочет Пелагея Ивановна, чтобы люди узнали о его беспробудном пьянстве, – пояснила Варвара Степановна. – Понятное дело, кому же хочется сор из избы выносить?
– Так это он просто гуляет после возвращения домой, – усмехнулся Митрич. – Его пьянство – есть понятное выражение радости после счастливого возвращения в родные края. Вовсе это не означает, что его армия не воспитала в лучших традициях, так сказать…