Космофауна. Зверь беглеца
Шрифт:
Парни в полголоса хохотнули, экспедитор пропустил это мимо ушей и продолжил.
– Лес по договору – собственность Министерства Тел-лаформирования Великой Бессарабии. Но лесные продукты во время полёта – собственность «Братья Галактионовы Инкорпорейтед», то есть наша. Штат службы супелкарго недоукомплектован. Два грибника на северной стороне сегодня тоже вышли, но их мало. Остальные заняты на разгрузке в доках. Так что всё строго для пополнения запасов белковой пищи. Красные с точками грибы не рвать. Мухоморы. Старые не рвать. Новые рвать. Плотные грибы в пакеты, мягкие – в корзины. Таблица съедобности и определитель
– Любезный господин начальник, а разрешите осведомиться?.. – перебил Сина Вован.
– Чего?
– Что, сударь, за звезданутая фауна там обитает?
– Увидите, – нахмурился китаец. – И не рлугайся. В Кунгуре плохого леса не сделают.
У гопников забрали имущество в ящики, выдали пару планшетов в чехлах, укрепляемых на поясе, пару здоровых пластиковых корзин и прочных пакетов. Вручили два кривых, с короткими лезвиями ножа – парни усмехнулись, ведь раскладную «бабочку» и так носил в кармане каждый уважающий себя гопник.
Наконец, Син Хун Пин позвонил куда-то, запросил пароли, подозвал недовольного усатого матроса. Тот просканировал парней, проверил отсутствие зажигалок и открыл им огромную сдвоенную дверь в Перегородке.
Ветер ударил в лицо. Семён захлебнулся от восторга перед тем, что увидел.
"Тавда" потому и называлась теперь сухогрузом, что занималась перевозками фрагментов суши, предназначенных для терраформирования.
Впереди, чуть ниже уровня посёлка, теряясь в тумане низких искусственных облаков, лежали две тысячи гектар девственного леса. Квадратный кусок выращенной в кунгурских плантациях тайги полтора месяца назад аккуратно срезали лазерными резаками. Вместе с куском почвы и скальной породы его аккуратно, как рассаду в горшок, посадили на стальное дно отсека. Вниз по границам среза из почвы стекали ручейки и водопады воды, скапливавшиеся в лужи на полу отсека и засасывавшиеся насосами обратно наверх. Впереди слышался крик кукушки и шум ветвей могучих сосен и берёз, которые колыхал ветер из гигантских турбин, установленных на боковой стенке отсека. Искусственное солнышко светило с полукруглого купола.
Вырезанный кусок леса казался чем-то вроде пробной версии настоящей, планетарной природы. Чувство чего-то нового и огромного, оказавшегося настолько близко, казалось, что-то переключило в душе Семёна. Словно щёлкнуло что-то, запустив дремаший доселе ген кочевника, и открылась дверь, ведущая из тесной комнаты. Захотелось увидеть планеты, посмотреть новые миры.
Но – только на миг. Потом Семён посмотрел вниз и крепко схватился за поручень.
Между лесом и балкончиком, на который вышли объявившиеся грибники, зияла пропасть глубиной двести и шириной тридцать метров, через которую вниз, к опушке леса, вел канатный мост. Два таких же моста отходили от двух других балкончиков дальше по стене.
– Ну что, пошли? – толкнул Вован в бок приятеля.
– Мне что-то боязно, Владимир Герасимович, – сказал, уворачиваясь, Семён, продолжая цепляться за парапет.
Дверь позади захлопнулась. Китаец, смешно и строго хмурясь, посмотрел в круглый иллюминатор и ушёл куда-то. Отступать стало некуда.
– Да ты не опасайся! Не будь олухом. Звездануться, неужели, сударь, к боязни закрытых пространств в твоей истории болезни надо дописать и, сударь, боязнь высоты? Ушатай меня Китай. Не хочешь, я первым пойду. Главное – не смотреть вниз, в бездну.
Вован пошёл вперёд. Оставаться одному Семёну не захотелось, и он через силу оторвал взгляд от пропасти и зашагал вслед за другом, сначала нерешительно, потом смелее. Ближе к середине мостик начал качаться из стороны в сторону. Семён не удержался и посмотрел вниз, замер, схватившись обеими руками за поручни.
– Не иди же со мной в ногу, – бросил из-за плеча Вован.
– Всё ясно, – сказал Семён. – Вероятно, наблюдается явление, судрь, резонанса.
Преодолев страх, Семён последовал совету друга, качка прекратилась, и путь через пропасть закончился быстрее, чем гопник успел по-настоящему испугаться высоты. Уже через две минуты они вступили на незнакомую почву космического леса. Узкая тропинка вела от опушки в лесную глушь, и друзья зашагали по ней.
Настроение поднялось. Всё в лесу казалось Семёну удивительным: букашки, пение птиц, незнакомые травы. Изредка останавливаясь, Семён разглядывал мох на боку берёзы или незнакомый цветок.
– Ну как? – спросил Вован через десять минут. – Улучшилось настроение от променада? Не захотелось от такого на большую землю?
– Эх, я, не скрою, в восторге, – сказал он, догоняя приятеля. – Но тоскливо, судрь, так тоскливо от мысли, что я не могу преподнести эти лесные цветы своей бывшей барышне.
– Не тоскуй. Былого не вернёшь. Лучше почаще поглядывай вокруг деревьев, где-то здесь уже должны начаться грибные места.
– Ты хотя бы знаешь, как выглядят эти грибы? – спросил Семён.
– Непременно. В Новом Качканаре, когда мы с друзьями сбежали из интерната и пару недель были в бегах, казахский юноша научил меня их собирать. Пару раз я там бывал и в более зрелом возрасте. Не могу понять, ушатай меня Китай, почему ты так ни разу и не побывал в Качканарском лесу? Только на пару часов спускался, по порту пройтись. Мы в детстве, после Ремонта, оттуда не вылезали.
Семён поморщился. Он уже рассказывал про это другу, и ему стыдно было повторять это снова…
– Родственников на Качканаре, как у многих, не имеется. И ты же знаешь моего папашу. Всё боится, что я уйду из «Тавды», как мой брат. Не пускает на планеты надолго. Тем более, неспокойно в этих краях, приграничье.
– Гы, гы, судрь! Папа гулять не пускает!
Пришлось повторно врезать ржущему Вовану в плечо. Стыдно признаваться в этом, но папашин контроль действительно был суров. А ещё стыднее признаваться в том, что никуда, собственно, Семёну уезжать и не хотелось. Ну и что, что он простой сантехник? И так хорошо, под родной крышей, а галактическими проблемами пусть занимаются говорящие головы в новостях.
Хотя странный зуд, тяга к приключениям уже где-то заворочалась глубоко внутри – не то от выпитого пива, не то от вида незнакомых мест.
Вован драться в ответ не стал, растёр ушиб.
– Оставим, сударь, наши препирательства и поищем грибы. Вот, к примеру, первый экземпляр.
Вован наклонился и ловко подрезал ножом-бабочкой спрятавшийся в листве боровик. Семён взял в руки и внимательно изучил его, потом бросил в корзину к другу и принялся искать в листве по соседству. Спустя полминуты в сердцах пнул землю.