Шрифт:
Заяц
– Ну какой из тебя юнга? Ты посмотри на себя! – голос старого боцмана скрежетал как несмазанные, ржавые петли, потом к нему добавился еще и резкий смешок, похожий на крик голодной чайки.
– Хилый! Ты даже вант не сможешь затянуть! Отступись! Уйди! – продолжал он когда откашлялся и сплюнул. – Живи себе спокойно на берегу! Таскай вон булки у пекаря!
Пират кивнул на маленькую лавку с выпечкой неподалеку.
Я проследил его взгляд, сглотнул слюну
– Или вон, – боцман кивнул в другую сторону. – Тискай гимназисток! Милые юные барышни! Глядишь, женишься! А тама дети! Работа! Семья! Все как у людей! И чего тебя в море потянуло, а?
Я снова украдкой взглянул на булочника. Один из гвардейцев ткнул ему перед лицом листком с надписью "розыск" и нарисованной физиономией, удивительно похожей на мою. Булочник яростно замахал руками, что-то отчаянно доказывая.
– Вы не понимаете, сэр Джон! – я затараторил быстро, стараясь убедить упрямого пирата. – Мой отец был моряком! И его отец был моряком! А я что?
– Что? – переспросил боцман.
– Я – никто! – оскалился я. – Позор своего рода! Сухопутный ученик мельника! Надо мной все смеются!
– Ну так и ты смейся в ответ! Что как маленький! – боцман потерял терпение. – Все! Проваливай, щенок! Живи спокойно, я тебе еще раз говорю! И не лезь в море! Море – для настоящих мужчин! Пшел!
Я понуро отошел с десяток шагов и оглянулся. Боцман вразвалочку поднялся по узкому трапу на борт "Черной пираньи" и пропал из вида.
Тем временем по другому, более широкому трапу, матросы вкатывали на палубу пузатые бочки. И похоже что был в них ром, судя по довольным физиономиям пиратов.
Бочки они таскали из-под навеса, где было их несчетное количество. Идея пришла мгновенно и я даже не стал над ней думать, как обычно.
Метнулся под навес, в самую тенистую его даль. Оглянулся кругом и одним движением кинжала выбил пробку.
На землю с бульканьем полилась драгоценная для каждого моряка жидкость. В нос ударил резкий и пряный запах. Я скривился. Подождал немного.
Затем кинжалом поддел деревянную крышку и нырнул внутрь. Крышку опустил за собой, потянул на себя что есть силы.
Через час я был в трюме "Пираньи". Снял крышку и вывалился наружу. Жадно глотал воздух. Вокруг плыла и кружилась неясная мгла. В голове стучало, словно молоточками старинных часов. Искрили звезды головокружения.
– Отдаать швартовыыы! – зычно раздалось откуда-то сверху и издалека.
Я заулыбался и бухнулся в обморок.
Шторм
На горизонте клубились серые тучи. Море было спокойным, мелкие волны стального цвета плавно перекатывались, отражая тусклый свет заходящего солнца.
Серая пелена наползала с севера, подминала собой море. Поглощала одинокий парусник "Черная пиранья". Его мачты с черными парусами окутывал серый туман.
Ткань парусов опала, ветер стих, и шхуна плавно раскачивалась на волнах. Было очень тихо, слышался только легкий шорох воды, мягко накатывающей на блестящие борта корабля.
Мокрый туман, окутавший шхуну, стал сгущаться и темнеть. Далеко на северном горизонте мелькнула молния. Скоро долетел и первый, глухой раскат грома. Гроза была близко.
Меня разбудили крики. Дощатая, дурно пахнущая палуба накренилась и я покатился на левый борт.
– У-о-о! – ударился затылком о переборку.
В глазах потемнело.
Встал на четвереньки. Бросился было вперед, в сторону полутемной лестницы.
Но палуба уже кренилась вправо. Доски, бочки и ящики в трюме жалобно скрипели. Пошатываясь, приподнялся.
Ухватился за скользкие перила, втянул тело наверх. На воздух, на свободу из темноты трюма.
Но корабль казалось, вот-вот ляжет на правый борт. Сверху гортанные крики, команды и вой ветра. Громогласный. победоносный. Перила почти ложатся под моими ногами, но тут корабль медленно выпрямляется и я вываливаюсь на палубу.
Прямо под ноги давнешнему боцману. Он оглядывается и скалится в изумлении.
– Ах ты, щенок! Забрался все-таки!
За его спиной нос корабля и огромная черная стена воды, что несется на нас. Я в ужасе замираю с разинутым ртом.
И через секунду волна обрушивается на палубу. Мачта с треском лопается, полыхает разряд, слепящий росчерк молнии. Клубятся мрачные тучи, а боцман с криком летит за борт, сбитый с ног потоком воды.
Я мертвой хваткой держусь за перила, мокрый до нитки. Меня окатывает с ног до головы, вода ледяная, как сотни мелких игл утыкаются в тело.
Корабль летит в черную пропасть.
Курьер в космосе
Вокруг свистел и ревел ветер. Рвал остатки корабельного такелажа. От черных парусов давно уже ничего не осталось. Кроме коротких черных тряпок на обломанных реях. Одна из мачт рухнула и ее унесло потоком воды.
Я почти что оглох и ослеп. Руки свело мертвой судорогой. Они хваткой держали перила. В щеку впилась острая перекладина лестницы. Ветер рвал на мне мокрую до нитки одежду.
Я ждал и молился, когда же кончится шторм. Но он не кончался. И даже не думать ослабевать.
Корабль взметался на огромных волнах. Мне казалось, неведомая сила швыряет меня в небо, на высоту гор. Так что ноги отрывались от палубы.
А в следующую минуту корабль кренился на борт с такой силой, что мачты чуть не погружались в бушующее море. Я висел и держался, сжав зубы. А потом корабль выпрямлялся и падал.
Падал вниз с огромной скоростью, словно сброшенная невероятным ребенком игрушка, несся вниз по краю падающей черной волны. И мой желудок прилипал к горлу и его выворачивало.