Космонавт
Шрифт:
– - Господи, -- сказала мама, зябко кутаясь в халатик, -- а ведь где-то семья ждет...
– - Да какая семья!
– - нервно сказала тетя Зина, вышагивая вдоль палатки.
– - Какая у него может быть семья! Я тут чуть не умерла со страху! Сейчас позвоню в милицию -- пусть забирают!
– - Вот, подлец!
– - сказал дядя Жора, оставив попытки вытащить плотника кочергой.
– - И еще храпит, как у себя дома! Вы только послушайте!
– - Что, уже гости приехали?
– - позевывая и прислушиваясь к храпу, спросила,
– -Ага, -- кивнул я.
– - Пел под твоим окном серенады, а потом напился и завалился спать.
– - Не смешно, -- сказала Катька, направляясь к летнему туалету.
Казалось, в палатке ритмично работал некий механизм, перегонящий по трубам воздух сквозь воду. Помогала ему урчащая шестеренка. Лишь иногда механизм замирал на мгновение, словно раздумывая, а не остановиться ли ему, и храп с пугающими всхлипываниями и бормотаниями продолжался.
Мы позавтракали на нашей веранде, подальше от храпа, и дядя Жора с отцом принялись всерьез будить плотника, чтобы не смешить проходящих по улице соседей.
Они теребили его за плечо, причмокивали на ухо, тонко посвистывали, переворачивали общими усилиями на другой бок, резко кричали: "Зарэжжу!", чтобы онощутил весь драматизм своего положения, но добудиться удалось лишь звяканьем посуды над самым ухом храпельца.
Яша выполз из палатки и, увидев стоящую на крыльце тетю Зину, пугнул ее:
– -Могу помереть! Налей соточку!
– - Иди-иди, -- отец с дядей Жорой, взяв плотника под руки, принялись поднимать его с колен.
– - Здесь тебе не рюмочная!
– - устыдилатетя Зина.
– - И не ночлежка! Скажи спасибо, что вмилицию не позвонила! Катись, милый, откуда пришел!
– -Порядочные люди так не поступают.
– - Яша не спешил подниматься.
– Сказали "а", говорите "бэ". Организм требует поправки.
Дядя Жора оставил плотника и подошел к тете Зине: "Уйди вообще с крыльца! Он думает, что ты с ним кокетничаешь!"
– - Что ты говоришь!
– - возмутилась тетя Зина и уперла руки в бока.-- С кем это я кокетничаю? С этим охломоном? Тьфу, на вас! Мужики называется! Не могут пьяного обормота усмирить! Я кокетничаю... Это надо же!..
Тетя Зина ушла в дом, и Яша, вновь норовя улечься, взмолился:
– - Мужики! Спирту! Пятьдесят грамм! Сразу уйду...
Отец с дядей Жорой переглянулись и посмотрели на меня.
Я еще надеялся, что пронесет, но Яша выдал меня с потрохами: "Добрый хлопец, принеси еще шила, ничего не вижу..."
– - Поднимайся!
– - твердо сказал отец, не глядя на меня.
– - Я тебе принесу за ворота! Ну!
– - Точно?
– - Яша повернул в сторону отца лохматую голову с травинками в волосах.
– - Точно! Иди ижди меня на бревнах.
Когда плотник ушел опохмеленный, с меня стали снимать стружку сразу в двух направлениях.
Дядя Жора говорил, что только несмышленный болван может налить спирту работяге, не закончившему работу.
Отец напирал на то, что брать спирт без спросу равнозначно воровству. Не важно, для каких целей -- вправить палочки-колбочки завирухе-плотнику или выпить самому. Не твое -- не бери!
– - Надеюсь, ты не пил с ним?
– - строго посмотрел на меня отец.
– - Нет, конечно. Мне его просто жалко стало...
4
Дядя Жора вернулся из города,поставил свою "Волгу" с оленем на капоте в гараж, нагромоздил на поднос чайные принадлежности и крикнул отцу, чтобы он подтягивался в беседку для подведения итогов.
Мама с тетей Зиной, управившись с первой гигантской простынью, взялись за изготовление второй. Я выравнивал место под две оставшиеся палатки. Задача была непростая -- я вбивал колышки, натягивал шнуры и пересаживал кусты черничника. Потом привозил тачкой песок и разбрасывал его лопатой по квадратам.Участок грозил приобрести вид бивуака, в котором остановился эскадрон гусар летучих.
Катька поливала из лейки цветочкии умудрялась смотреть сквозь стекла веранды "Ну, погоди" по телевизору.
Отец с дядей Жорой листали списки дел и гостей, пили чай и поворачивали головы в сторону близкого леса. Там бродили грибники-браконьеры, собиравшие наши черные грузди и сыроежки.
Возглавлял браконьерскую бригаду пенсионер Павел Гурьянович, рекомендовавший нам плотника Яшу. Он второе лето оснащал углы своего дома бетонными башенками, которые ему заливали мужики, словленные им у пивных ларьков возле вокзала. Одна башенка была готова и переливалась ромбиками разноцветных стекол. По вечерам в ней симпатично светилась настольная лампа.
– -Ну что, нашли Яшу?
– - крикнул Павел Гурьянович, подходя к забору со стороны леса.
– - А мы и не искали!
– - поздоровался с ним отец.
– - Это недели на две!
– - сказал сосед.
– - Ему ни грамма нельзя! Таков русский человек.
– - Причем здесь русский, -- ворчливо заметил дядя Жора.
– - У меня в КБ семь национальностей, и все выпить не дураки. Только налей, да укажи повод.
– - О-оо! Не скажите!
– - Павел Гурьянович стоял у калитки, явно ожидая продолжения интересной темы, и отец махнул ему рукой: заходите!
Павел Гурьянович мне не нравился. Какой-то скользковатый тип с улыбочкой вбородке. Но я подошел -- вдруг сообщит что-нибудь про бедолагу Яшу.
– - Не скажите, не скажите, -- продолжил Павел Гурьянович,заходяв беседку и, поправляя листы папортника в корзине, чтобы не было видно грибов. Он никогда не хвастался своими грибными трофеями.
– - Не скажите. Вот еврей, например, никогда не напьется. Это наш руссский мужик -- до смерти работает, до полусмерти пьет. А еврея не споишь...
– - А вы пробовали?
– - спросил отец.