Космос-хаос. Уничтоженное пастбище
Шрифт:
Корабль плавно поплыл по космосу, ощутил Нагда и немного двинулся в кресле. Через центральный растянутый экран министр обороны глянул на планету. Выхватил очки, нацепил их на себя и через гладкие линзы устремил взгляд на монитор, подвешенный металлической конструкцией к потолку. Экран транслировал внешнюю запись космоса четким изображением. Сине-голубой шар с белыми слоистыми оттенками и гнило-бурыми пятнами становился ближе к звездолету. Воздушная оболочка сияла в космосе, выделяла планету. Вот он – Гуран. Все равно далекий: тут и пяти минут не хватит, это точно.
– А точно пять минут? – переспросил Ханар. Он вытянул руку через тугие ремни и зачесал щетинистую
– Нет, министр Ханар. На моем датчике указано все точно. Так, посмотрим и проверим. – Нагда увидел, как пилот отпустил кожаный черный руль и глянул на сенсоры панели управления. – 5000 общепринятый год с введения Стандарта, точный час, точные секунды… Точный радар, точные координаты…
Ханар перебил главного пилота:
– Мой дядя занимался историей и изучением философии Великих Проповедников, как они распространили высокие технологии по галактике и ввели Стандарт. Говорят, наш род был потомком Учеников Космоса-Хаоса.
Наверное, Ханар упомянул это от возникшей скуки.
Роберт выглянул из-за кресла:
– Угу, министр Ханар, – и пилот вновь повернулся к рулю, схватился за рычаг.
Теперь звездолет встал прямой траекторией к центру коричнево-зеленого, слегка белого, шара. Но тамошняя прошедшая война… Министр о ней ничего не знал. Родная республика Нагды отказалась от атомных бомб и принудительно лишила их свои протектораты. А вот эта, трудно было сказать. Или тамошнее государство, которое разрушило Гуран основательно, было не республикой, а влиятельной монархией? Посмело сделать родную планету омертвелой. Министр чесал голову и пытался вспомнить что-то из рассказа президента за местную неделю перед отправкой на ястреб-А3-доп. Его голова не пропускала подробностей о планете, в СМИ освещенной как Уничтоженное пастбище…
– А, как вас там? – спросил Ханар. – Роберт и…
Министр вздохнул. Тишина. От этих пилотов не дождешься ответа, разве что хмыканья. На защиту министра обороны взяли не крупную кавалерию. Рулевого и его помощника взяли, скучных и угрюмых – как исключение, в пассажирский состав посадили лишь министра, и то, в редкий бронированный тип корабля. Однако Ханар посчитал себя терпимым. Во время отдыха, во время еды два пилота вечно молчали. Иногда да, выпускали лишнее сквернословие, крыли вульгарными матами препятствия и своих давних врагов: и в реальности, и во сне.
– А, вы меня слышите? Как вас там зовут? Ваше имя? – повторил Ханар голосом немного выше.
– Меня зовут Роберт, – второй откликнулся ожидаемо тихим тоном.
– Щулер меня… зовут… – главный пилот обернулся и скорчил удивленную гримасу. – Министр Ханар Нагда, вам не рассказали, как нас зовут?
Ну, наконец, думал Нагда. Теперь к обязанности следовать маршруту появилась должная минутка разговора.
– Нет, – отвечал министр обороны. Он протянул руку вперед и вывернул ее, чтоб ослабить ремни, потом вынул вторую ладонь. – Мне собрал вещи дворецкий и толкнул меня с чемоданом белья к вам в корабль. Не было времени поинтересоваться: что, как, зачем. Вы ведь помните, как выглядит мой коттедж?
Пилоты лишь хлопнули по блоку с системой управления корабля. С механическим звоном к рулевому приблизился экран. Нагда высматривал планету, пальцами другой руки крутил детали лямок. Невесомость бросила министра вперёд, но ещё сдержанные ремни остановили его и плюнули человека обратно в спинку высокого темного кресла. Ханар больше почувствовал, как сдавило его ребра, прижало позвоночник. Второй пилот свободно выскользнул и, хватаясь за поручни, плавно полетел по звездолету к двери санузла. Нажал на кнопку, и лампы рубки поочередно немного погасли. Второй пилот вернулся в свое место, министр обороны улыбнулся и переспросил:
– Так вы помните, как выглядел коттедж?
Однако Нагда так и не дождался ответа. Сосредоточенные рулевой и помощник рулевого возбудили космический корабль звуками переключающихся кнопок, выдвижения рычагов, скоростных писков. И так прошло время. Бело-бурая планета не отдалялась, нет, но и в атмосферу еще не входил ястреб-А3-доп. Пятью минутами тут и не пахло.
– Сколько уже осталось?
– Пять минут.
– Все также пять минут? – Нагда держал тяжелую улыбку. – Я вам советую отдать на ремонт корабль, может, и год на электронном
календаре не тот, и не туда мы летим. Корабль может уже не знает, что стандартные космические дни, недели, месяцы и года мы считаем по Храму Планет.
– Наш корабль с трудом связывается с временным источником связи. Потерпите.
И летели они так несколько минут. В беспамятстве Ханаросматривал рубку, поглядывал то на первый экран, то на другой, то на движения одного единственного черного руля. В глазах мутнело. Свет погасал. Министр так привык к смене дня и ночи на планете родины, что в космосе просто начинал фантазировать. В стандартных космических сутках был лишь часовой отсчет. Нагда прислушивался к сердцу: оно подсказывало, что ждало впереди звездолет. Снег, разрушенные города, вечный надоедливый стрекот обязательного дозиметра в руках, защитные костюмы и неизвестная опасность. Того путь стоил: до планеты, не введенной во всеобщий галактический Реестр, было добираться труднее, без межзвездной связи и точных координат.
– Вы что-нибудь знаете о планете, к которой мы приближаемся? – спросил Ханар.
– Угу.
Первый и второй пилот отозвались. Они перешептались друг с другом, а министр счел отсутствие ответа за неуважение. Ханар перебрал шутки в голове, но ни одного смешного словечка больше не лезло в бедный перегруженный мозг. Может, Ханара пилоты боялись как министра обороны? Нагда получил должность не за угрюмый вид, считал он, а за подробные знания о оружии и техники, за впечатляющую биографию, за тактические умения – все от народного мнения. Когда Ханар на очередной миссии разбавлял план хихиканьем, на него смотрели сотни лиц, словно на очумелого придурка и типичного паяца компании. Но он же человек! Ханар поскреб голову и предпринял попытку разговорить хоть одного пилота.
– Что вы знаете о планете?
– Что, министр?
– За лесами девица поет!
Наверное, долгий путь сказался на министре. Ханар посчитал попытку разговорить пилотов за бред, пришедший к нему спустя две общепринятые недели.
– Что, министр? – повторил рулевой.
Нагда продолжал:
– За лесами девица поет! А в лесах просто странник молчит!
– Что вы спросили? – возмутился вновь второй пилот.
Ханар Нагда улыбнулся шире. Корабль вновь поплыл по космической глади, без вмешательства пилота. Пока первый вел рукой по кнопкам, а второй осматривал их, министр обороны отвечал: