Космос и хаос. Что должен знать современный человек о прошлом, настоящем и будущем Вселенной
Шрифт:
Беда в том, что упомянутые струны упорно не желают звучать в пространстве трех измерений, а потому теория суперструн справедлива как минимум в десятимерном мире (одно временное и девять пространственных измерений, причем шесть из них свернуты и скрыты от наблюдателя по причине микроскопических размеров). Как известно, на гитарной струне умещаются колебания только с некоторой вполне определенной длиной волны, потому что ее концы жестко закреплены. Суперструны тоже колеблются не абы как, поскольку ограничены внутренним пространством – шестью скрытыми измерениями, замкнутыми на себя. Поэтому длины волн, разрешенные на струне, определяются структурой и размерами внутреннего пространства. Таким образом, структура внутреннего пространства играет ведущую роль в особенностях тех сил, которые мы наблюдаем.
Обстоятельный разбор струнных теорий (а их на сегодняшний день предложено
Мнимое время Стивена Хокинга
Нет, не луна, а светлый циферблат
Сияет мне, и чем я виноват,
Что слабых звезд я ощущаю млечность?
И Батюшкова мне противна спесь;
Который час? его спросили здесь,
А он ответил любопытным: вечность.
Итак, струнные теории разного толка претендуют на непротиворечивое объединение квантовой механики с общей теорией относительности и вроде бы позволяют навсегда избавиться от назойливых сингулярностей с их неудобными бесконечностями. Однако мы уже имели случай удостовериться, что, несмотря на бесспорные плюсы, теория суперструн откровенно пробуксовывает, когда тщится свести все многоцветие мира к одной-единственной фундаментальной сущности – упругой одномерной струне, заплутавшей в многомерном пространстве. Поэтому многие специалисты пытаются отыскать другие варианты обхода сингулярности, предлагая свои собственные сценарии эволюции Вселенной, не связанные с головоломной геометрией. Голь на выдумки хитра, и альтернативных конструкций предложено великое множество, но модель выдающегося британского физика-теоретика Стивена Хокинга, ставящая во главу угла понятие о мнимом времени, заслуживает, на мой взгляд, отдельного разговора. Однако прежде чем толковать о мнимом времени, надо как следует разобраться со временем обыкновенным.
Время – вообще загадочная категория. Испокон веков людей занимал вопрос, что оно собой представляет вблизи – непреложный закон, управляющий движением миров, или же некий психологический кунштюк, посредством которого наше сознание упорядочивает поток поступающих извне ощущений?
Еще совсем недавно – чуть более 100 лет назад – даже большие ученые не сомневались в абсолютности времени. Циферблаты, разбросанные по необозримой Вселенной, всюду показывали один и тот же час. Мироздание рисовалось в виде пустого безразмерного ящика, где величаво кружат планеты и звезды, подчиняясь неумолимым законам небесной механики. Синхронизировать часы, растыканные как попало по закоулкам этого гигантского пузыря, было проще пареной репы – плюнуть и растереть.
Теория относительности не оставила от этих наивных представлений камня на камне, и сегодня мы знаем, что мир устроен много сложнее. Идея абсолютного времени (как, впрочем, и абсолютного пространства) приказала долго жить. Часы двух наблюдателей, находящихся в разных системах отсчета, не обязаны совпадать. Сегодня пространство и время не рассматривают изолированно, а объединяют в универсальный четырехмерный континуум «пространство-время», который, в свою очередь, неотделим от материальных тел, заполняющих Вселенную. Если неким чудесным образом извлечь из мироздания все наполняющие его вещи, всю материю до последней частицы, то пространство и время автоматически прекратят свое существование. Впрочем, проницательные люди понимали это и раньше. Мне уже приходилось цитировать христианского философа Блаженного Августина, который говорил, что мир был сотворен не во времени, а вместе со временем. В своей «Исповеди» он писал:
Если же раньше неба и земли не было времени, то зачем спрашивать, что Ты делал тогда. Когда не было времени, не было и тогда.
Австралийский физик-теоретик Пол Девис в книге «О времени» собрал богатую коллекцию афоризмов о природе этой загадочной субстанции – порой ернических, порой откровенно нелепых, а порой исключительно глубоких. Процитируем навскидку некоторые из них.
Мистик XVI века Ангел Силезиус: «Время создано тобою самим, это часы в твоей голове. В тот миг, когда ты перестанешь думать, время тоже рухнет замертво».
Древнеримский поэт Тит Лукреций Кар: «И точно так же время не может существовать само по себе, но лишь из движенья вещей получаем мы ощущение времени. Никто, признаемся, не ощущает время само по себе, но знает о времени лишь по движенью всего прочего».
Епископ Джеймс Ушер (1611 год): «Начало времени выпало в ночь накануне 23 октября 4004 года до новой эры».
Надпись на стене туалета: «Время – это просто одна неприятность за другой».
Христианский автор Агафон: «Даже Бог не может изменить прошлое».
Джордж Уилер, физик: «Время – это способ, которым природа не дает всему совершаться сразу».
Уитроу, тоже физик: «Время – это посредник между возможным и осуществившимся».
Девис мог бы вспомнить и непревзойденного Льюиса Кэрролла. Когда Алиса за чашкой чая сказала, что любит неплохо провести время, безумный Шляпа возмущенно закричал: «Ишь чего захотела! Если бы ты знала старика Время, как знаю его я, ты бы об этом даже не заикнулась. Его не проведешь! Не на такого напала!»
Наконец, Остап Бендер, которого Девис наверняка не знает: «Время, которое у нас есть, это деньги, которых у нас нет».
Однако шутки в сторону. Время, если к нему как следует присмотреться, оказывается в высшей степени невразумительным понятием. Почему мы помним прошлое, но не помним будущего? Почему, спрашивается, в пространстве можно перемещаться в любом желаемом направлении, по всем трем его осям, или координатам, тогда как время принципиально одномерно и всегда течет из прошлого в будущее? Существует даже понятие «стрелы времени», причем принято выделять три ее составляющие – термодинамическую, космологическую и психологическую стрелу. Удивительным образом все они направлены в одну сторону. Человеку с улицы эти вопросы могут показаться праздными и лишенными смысла, ибо наша безусловная вовлеченность в поток событий представляется ему чем-то само собой разумеющимся. Между тем загадка «стрелы времени» – одна из труднейших, и окончательного ответа на вопрос, почему время течет в одном вполне определенном направлении, не сумел найти пока еще никто.
Дело усугубляется тем, что законы науки не отличают прошлого от будущего. Если говорить более строго, они не меняются в результате нарушения так называемой СРТ-симметрии. Буквой С обозначают замену частицы античастицей, буквой Р – зеркальное отражение, когда левое и правое меняются местами, а буквой Т – изменение направления движения всех частиц на обратное, то есть поворот времени вспять. Иными словами, физические процессы, протекающие в нашей Вселенной, не изменятся ни на йоту, если поменять параметры С, Р и Т на обратные. С другой стороны, если законы науки столь равнодушны даже к тройной комбинации операций С, Р и Т, мы вправе предположить, что они точно так же не должны меняться и при выполнении одной-единственной операции Т. Однако совершенно очевидно, что между движением вперед и назад во времени лежит дистанция огромного размера. Фарфоровая чашка, упав со стола на каменный пол, непременно разобьется вдребезги, и никому до сих пор не довелось наблюдать обратной последовательности событий, когда осколки собираются воедино, а целехонькая чашка вновь вспрыгивает на стол. Подобное поведение диктуется вторым началом термодинамики, которое гласит, что в любой замкнутой системе беспорядок (или энтропия, что то же самое) всегда возрастает со временем. В известном смысле этот лучший из миров подчиняется знаменитому закону Мерфи, согласно которому бутерброд всегда падает маслом вниз. Читателю, тяготеющему к научной строгости, можно предложить несколько иную формулировку этого шуточного закона: из двух равновероятных событий всегда происходит наиболее неприятное.