Шрифт:
*-*-*-*-*-*-*-*-*-*
Будучи капитаном звездолета я активно использую свою власть над экипажем. Порой мне кажется, что они меня убьют, но почему-то сдерживаются и терпят. Я даже рад, что должность капитана не выборная. Меня назначил хозяин. Он далеко, а я здесь, как бы один, которому больше всего надо. Я думаю, что плюну на дисциплину, лишь бы долететь, а там пересажу в тюрьму половину экипажа. Если кто долетит живым
– Дорогие мои, – объявил я по внутренней связи звездолета, – с добрым утром! Тот, кто сегодня работает, тот сегодня и кушает.
Потом я минут пять смеялся. Мне, наверное, самому пора к психиатру. Хорошо, что меня от экипажа отделяет
Так что со мной лучше не шутить. Я могу также в любой момент шокировать любого, кто того заслуживает. В моем распоряжении целая сеть охранных систем звездолета.
А я помню времена, когда капитан не закрывался от своего экипажа. Но потом последовало два бунта, которые заставили меня призадуматься. Я принял решение отделиться от экипажа. Когда то в астронавты напирали самих лучших и психически уравновешенных. Теперь это работа для низших слоев населения. Никакой тебе дисциплины. Люди разные, и все только одного и боятся – электро–кнута. Дисциплинированная команда – мечта любого капитана. Но у меня больше грузчиков и алкоголиков. Им лишь бы не работать. Их постоянно приходится ущемлять А стоит погибнуть звездолету – героями будим все. Правда, капитан не всегда выживает в катастрофе. Разве что успеет добежать к спасательной шлюпки. А не то убьют по дороге. Но у меня единственного есть оружие, поэтому я продолжаю командовать, и если что, убивать на лево и на право.
– Капитан, а когда вы выйдите к экипажу, – спросила Сара, молодая сильная и красивая пилотка. Она частенько в ручную пилотирует звездолет. Она молода, и прекрасно выглядит. Любой хотел бы на ней жениться, но она упорно продолжала отшивать парней.
– Я бы пустил тебя сюда одну, – шутил я, – но вижу, что вам все бы хотелось ворваться в мой кабинет и размазать меня по стенке.
– Да, капитан, вы и сами понимаете свое незавидное положение, – высказал свое мнение один с рабочих.
– Когда прилетим, вы все мне спасибо скажете, – рявкнул я.
– Сэр, я бы вам советовал не покидать звездолет и по прибытию на планету, – выставив поднос для бутербродов, сказал главный инженер ремонтник звездолета.
– Это если мы не долетим по твоей вине, то я всажу в твою голову целую обойму, – последовал мой ответ.
– Моя команда все делает возможное, чтобы двигатели продолжали работать, и не прячется от трудностей и экипажа за бронированной дверью.
– Поверьте мне, друзья, прячусь я не зря. И только одно может заставить вас работать и продолжать лететь дальше – это чувство голода. Кто не работает, тот не ест. Вот мой девиз. Так что, дорогой мой экипаж, кончайте валять дурака, а идите ремонтируйте двигатели. И мы удачно прилетим домой, и никто не погибнет ни от голода, ни от холода. Вы не дисциплинированны, и упрашивать я никого не буду. Кто хочет кушать, тот будет работать. К концу недели я каждому выдам пищу по заслуге. Я нашел в кладовке неплохой торт. Кто из вас будет самый расторопный, решит компьютер. А кто бездельничает, тот пусть пальцы облизывает.
– Да пошел ты, – ответила Сара на этот раз очень серьезно.
Так гневно со мной разговаривал экипаж. Им не нравилось, что я их дрессирую как собачек. Кто выполнил задание, тот получил вкусненькое. А кто не хочет работать, тот худой – кожа да кости – слоняется по кораблю, ищет недоделки. У меня самого сердце разрывается. Вижу, что есть пару человек, которые от недоедание падают в обморок, но не приступают к выполнению своих обязанностей и просят кусок хлеба у других Но если я нарушу свое обещание и дам кому-то поесть просто так, то они все поймут, что меня можно обвести вокруг пальца и вообще не станут работать. Вот тогда мы точно не долетим. Звездолет огромен, неисправность на неисправности, и если их не устранят вовремя, то звездолет превратиться в груду металлолома.
На борту полный трюм груза. Особенное место занимают полезные ископаемые. Представте, никто кроме меня не знает, что эти полезные ископаемые чистое золото. Компания дабы укрыть груз от пиратских рук и предотвратить ограбление, не маркирует контейнеры правильно, а пишет только порядковый номер поступления груза.
– Капитан, обратите внимание, впереди по курсу за тысячу километров неизвестное судно, – предупредил меня компьютер.
Я бросил раздавать пищу и объявил боевую тревогу. Потом сел в кресло управления звездолетом, чтобы править курс и обойти чужой звездолет. Но тот словно охотился на нас – мы меняем курс и он меняет. Придется сделать круг, подумал я, а жаль. Так бы через неделю были дома, а теперь придется еще полетать. С большим трудом полностью груженый звездолет лег на правый борт, медленно повернул на право и дал полный вперед. И вот мы уже далеко от чужого звездолета. Тот и не догадался, где мы делись. Экипаж радовался, ибо все понимали, что нас могла ждать гибель. А теперь я озабочен. То, что нас ждали, значит только одно – на корабле предатель, и я должен его вычислить.
На этот раз мне повезло. Я смог увернуться. Но как найти предателя? Это уже задача. Нужно поговорить с командой, может, удастся кого-то вспугнуть. Или заставить кого-то волноваться. Потом через датчики системы медицинского контроля понять, кто больше всех волнуется, и дальше найти способ устранить предателя, хотя я надеюсь, что команда сама это сделает хотя бы ради развлечения.
– Дорогой мой экипаж, – начал я свое объявление, – хочу вас поздравить с избеганием пиратского нападения. Мне это удалось. Но требуется выяснить, кто из вас предатель. Думаю, что у меня хватит смелости его казнить.
– Да пошёл ты, – послышалось по коридорах звездолета. Кто-то выдал себя.
Я сразу с помощью компьютера определил грубияна. Так, это Зерс Зелески, шахтер первого класса. Да, не любит он работать, раз класс у него такой низкий. И потом – он первый раз на звездолете. Данные о нем липовые. И я вижу техническую характеристику записанных разговоров этого парня – на восемьдесят процентов состоящих из лжи. Или он болтун, которого свет не видел, или что-то скрывает.
– Роботы, притащите мне его, – скомандовал я роботам охранникам, -в изолятор его,– – добавил, – пусть сидит в тюрьме. Здесь он мне не нужен. Я еще жить хочу, а допрашивать могу на расстоянии. Повсюду есть и микрофоны и динамики, особенно в изоляторе. Их там много и никто не сможет их повредить, особенно заключенный.
Через десять минут он сидел в изоляторе.
– Так, друг родной, давай, колись, на кого работаешь, – спросил я заключенного по в микрофон изолятора.
– Придурок, за что ты меня сюда посадил? Зачем на меня всех собак вешаешь? Я человек и требую справедливого отношения, – уже по хорошему без ругательств попросил узник.
– Не могу, ты пленник. Я обвиняю тебе в измене. По законам космоса могу спокойно выбросить тебя из трюма, но сначала попытаюсь разобраться. Может, ты не виноват.