Я астронавт

Genre

antique

Author Info

Алексей Юрьевич Зозуля

Я астронавт

Я космонавт. Но об этом уже говорить не модно. Моя миссия совершать полеты в космос. Работа не из легких. Бешеный ритм обучений, тренировок и всего прочего, что требует от тебя начальство. Но я горжусь собой и своей профессией. Хотя космонавты уже сравнились с профессией агрария. Сейчас на зерноуборочном комбайне работать престижней, чем изучать космос. Уточняю – я не ученный. Я обслуживаю звездолет. Мой чин не высок – простой бортинженер.

Еще я люблю космос таким, каким он есть. В иллюминатор могу часами любоваться видом космического пространства. Наверно, это спасает меня от безумия в долгие годы перелетов. Еще я люблю рисовать картины, хотя художественный талант у меня минимальный. Мои произведения получаются как-то спонтанно. Я рисую на планшете электронным пером, потому что рисовать красками не получается из-за невесомости. Такое занятие мне очень нравится. Часами сижу и вывожу линии, забывая обо всем на свете.

Еще я мечтаю о девушке. То работа, то учеба мешали вовремя повстречать ту единственную и неповторимую. Всем моим начальникам разрешено вступать в брак. Они летят попарно, но обо мне, борт инженере, никто и не думает. Или думают, что мне ничего не надо. Я подозреваю, что мне подмешивают лекарство для ослабления желания. Но ничего не поделаешь – таковы нормы космических исследований. Все ровно родить детей в космосе строго запрещено, наложено табу. Ходили слухи об экспериментах. Получались мутанты без души и ума, что не приемлемо. Лучше в это не встревать. Имеется даже статья в уголовном кодексе об ответственности за рождения мутанта.

Для меня звездолет это все – дом, семья, родина. Если разобраться, то на земле я прожил меньше, чем пробыл в полетах на звездолете. Я знаю каждый его уголок, я был во всех его отсеках, ремонтировал все, что только можно было ремонтировать. Я бы не сказал, что все так плохо и что все так часто ломается. Но когда ты в полете годы, то это уже целая история поломок. Когда годы тренировок приносят свои плоды, то ты себя чувствуешь, чуть ли не гением. Ты становишься уникальным и можешь делать такие вещи, и ремонтировать такие узлы, о которых простой смертный и не слышал.

Звездолет наш многопалубный. На первой капитан с помощниками, на второй бортовой врач с всякими научными службами, на третьей мы – обслуживающий персонал. Ремонтная бригада, прачки, уборщики мусора и так далее. Недавно нам подселили робота, который выполняет наружные работы, чистит и подкрашивает звездолет или латает дыры. Я не знаю, что он делает там снаружи по десять часов. Он только приходит на подзарядку. Я бы сказал, что это не совсем наружные работы, у нашего звездолета два корпуса, и вот робот ходит между этим корпусами и латает пробоины. Ему кислород не нужен, и поэтому он выполняет эту работу. Два корпуса соединены блоками, по которым этот робот и ходит, а человек мог бы поскользнуться и упасть. У робота на ногах специальные зацепы, чтобы хорошо цепляться за балки.

Я все же рад, что могу передвигаться по всему звездолету, выполняя мелкие ремонты дверей, люков иллюминаторов. Такова моя обязанность. В космических технологиях я совсем не разбираюсь, ремонтом серьезных узлов занимаются другие, а я, наверное, больше техник по дверям, но если что, мог бы справиться и с двигателем или системой жизнеобеспечения. Временами я заменяю инженера по освещению. Бывает, что он войдет в запой. Он друг капитана, так что в запой входит не по своей вине, а по дружбе с капитаном. Но это слухи. Нас не допускают на первый уровень без особой нужды. Ну а двери там редко ломаются.

Встал, прошел успешно. Немного тошнило от скорости, но когда переключились на шестую сверхскоростную, я уже ничего не чувствовал. Вырубился, теряя сознание. Такое бывает редко, но что поделаешь. Я уверен, что половина экипажа тоже вырубилось. Многие не выдерживаю такой скорости. Это чертово число так с нами поступает. Ученные пытаются понять, почему. Рано или поздно они решат эту проблему, а пока – если ты теряешь сознание – считается нормой. Вот когда включается десятая сверхсветовая скорость – тогда все оживают, словно ничего и не было. И приступают к дальнейшей работе.

– Еще раз так меня вырубит, то брошу эту работу к черту, – жаловался я напарнику по каюте. На корабле все всегда живут парами, чтобы в случае чего друг друга могли спасать или хотя бы доставить в медицинский отсек. В этом отсеке твоим здоровьем занимаются роботы и медицинские компьютеры. Да и так поговорить хоть есть с кем.

– Не ругайся. Ты никуда не денешься. Осталось доработать до пенсии еще десяток годков. Вот тогда мы и оторвемся, – похлопал меня по плечу Валера.

– Придурок, на пенсии тебе уже не до тусовок будет. После таких полетов мы с больничной койки не будем вылезать, – покрутив пальцем у виска, огрызнулся я.

Друг друга обзывать – это глупая и безобидная привычка, на которую мы, простые парни, не реагируем. Это просто так говорится.

– Да пошел ты, нытик! Представ море, пальмы и песок, – не успокаивался Валера.

– Море, камни и радиация – вот что – осталось на нашей миленькой планете после шести мировых войн, – сказал я.

– Да брось ты! Есть искусственные салуны, где все это можно купить, – Валера все же продолжал мечтать.

– Да тебе на пенсии уже будет не до девочек! Лучше сходи в нашу комнату отдыха к медсестре, – намекнул я на борт-проститутку.

– Вика? Да она же на работе спит со всей нижней палубой! Вот бы пройти на верхнюю палубу и получить удовольствие от общения с девушками. Капитан, говорят, покупает себе на разных планетах девушек молоденьких и прекрасных, – облизался Валера.

Да что с ним спорить. У него одно на уме. Хотя и сам я всегда мечтаю о большой любви.

– Хорошо, на первой же планете берем увольнительную и пробежимся по местным проституткам. Деньги как вода, всегда заканчиваются, то лучше уж на девочек потратить. А то состаримся и не узнаем настоящей женской любви. Жаль, что женщины неохотно идут служить на звездолеты. Как было бы хорошо, если бы ты, Валера, был девушкой! Вот я бы тогда оторвался! – пошутил я.

– Ты не очень выступай, а то когда следующий раз вырубишься, я воспользуюсь тобой и не посмотрю, что ты мужик, – ткнул мне дулю Валера. Ему не нравилось, что его сравнивают с бабой, но я же пошутил.

Так мы могли продолжать дружественные оскорбления еще долго, ели бы не загорелся свет, который значил, что наступила наша очередь дежурить. Мы собрались идти на вахту. Сегодня будем обслуживать моторный отсек. Наше дело заключается в том, чтобы все его двери, лифты и люки работали.

– Не люблю моторный. Там слишком шумно и вечно все ломается, – бурчал Валера.