Космос на троих

Астрадени Джейн

– Ядро? Какое?

– Конкретно не сказано, но... Оно-то и связывает его с пирамидой, после соответствующей настройки.

– Значит, им не приходится туда летать?

– Нет... Они управляют пирамидами и создают барьеры отсюда... И... Вот это да!

– Что?

– Аккумулируют гамма-всплески и преобразуют в полезную энергию, обеспечивая всех жителей светом и теплом... Очень рационально!

Мы не просто так разговаривали.

Мы наблюдали, устроившись на плоской крыше здания. Дома без окон стояли рядами и перпендикулярно, а стены напоминали стиральные доски. Зато ровные крыши были совершенно прозрачными и не скрывали того, что находилось внутри... Быт, обстановку. Но сами люди покинули дома и собрались на шестиугольной площади. Здания тоже располагались в строгом геометрическом порядке, образуя фигуру, видимую с высоты птичьего полёта...

Так уверял Риген.

Кстати, о птичках! Или о птицах...

Рядом с нами соседствовали другие наблюдатели. Птицы и птицы, если не придавать значения деталям - хоботу и плавникам.. А в остальном... Даже с крыльями! Правда, перья у них отличались по структуре от перьев земных птиц и наверняка джамранских. Судя по реакции Риго. Он долго изучал их, после чего огласил вердикт - пернатые. Цвета местной растительности, то бишь, сине-жёлтого. Впрочем, как мы выяснили, Ориатон изобиловал не цветами, а оттенками. Точнее, всеми оттенками жёлтого, коричневого и синего, в сочетании с терракотовым небом и пурпурным солнцем.

– "И ты так видишь?" - удивился капитан, стоило мне сказать ему.

– "Да. А что?" - в свою очередь задумалась я.

– "Полагаю, дело не в планете, - ответил Риго.
– Но это лишь гипотеза. Цветовая гамма здесь разнообразнее. Просто наши рецепторы не в состоянии кое-что уловить, и мозг расшифровывает сигналы, поступающие от...".

– "Палочек и колбочек?"

– "У джамрану несколько иной субстрат цветоразличения и светочувствительности, но в целом схож с человеческим".

Как бы там ни было, а птицы тоже следили за площадью, вытянув шеи, посвистывая и хлопая крыльями. Мы же воспользовались генетическим усилителем зрения. У Риго в аптечке завалялся. Занятная штука, если не злоупотреблять.

В центре шестигранника площади располагался круг, а по углам вписанного в него квадрата стояли ориатонцы.

– Это смотрители, - определил Риген.
– Но почему-то их трое.

– А где тогда четвёртый?
– я упорно вглядывалась в аборигенов на площади.

Народ свободно расхаживал по шестиграннику,

гулял в скверах, окаймлявших площадь, но в круг редко кто заходил. Лишь затем, чтобы поклониться смотрителям и сразу выйти.

Люди часто встречались и соприкасались ладонями. Но подлинное значение этого жеста дмерхи от нас утаили. Среди взрослых бегали ребятишки, и, в отличие от них, с непокрытыми головами. Бугорки, похожие на бутоны, украшали безволосые головёнки вместо "шишек".

– Зачатки, - объяснил Риго, - по версии дмерхов.

Все на площади разговаривали и напевали. Многоголосый шум и напевы долетали сюда, но слов было не разобрать. Усилителя слуха в аптечке у Риго не водилось.

Среди прочих выделялись долговязые ориатонцы с шестами в руках. Подобно смотрителям, только они стояли неподвижно, всматриваясь в небо...

"Охрана", - предположила я.

– Пора спуститься, - решил капитан, - и разузнать, всё ли в порядке. Не похоже, чтобы там волновались".

Мы слетели вниз на фланоцикле, так же, как и поднялись. Риго подумал и спрятал аппарат в ближайших кустах. Все жёлто-синие насаждения отделялись от улиц и домов ромбовидной, если смотреть сверху, живой изгородью. И что характерно, в городе ничем не пахло, вообще.

– Включай маскировку, - приказал Риген.
– Только не перепутай с генератором поля.

– Я что, идиотка?
– обиделась на него и демонстративно приложила палец к значку.

Теперь у живой изгороди спорили два ориатонца.

– Я - на площадь, всё узнаю, а ты жди здесь, - распорядился капитан.

– Нет, - запротестовал второй пилот-стажёр.
– Я с тобой.

– Нужно распределить усилия. Поэтому сиди здесь и подмечай. Чтобы ничего не упустить. Вдруг заметишь...

– Что? Например...

– Навир...

– Хор... Ой! Есть, сэр!

Риго в оболочке ориатонца устремился к площади, а я грустно уселась на бордюр... Вернее, я считала, что это бордюр, отделявший дорогу от пешеходной зоны. Но машин я тут не видела. Или у них, как у нас - движение в праздники прекращалось. Если намечался парад...

Прохожих не было. Скорей всего, просто все жители собрались на площади или где-то ещё. А вдруг, кто-то подойдёт ко мне и заговорит? Как я ему отвечу? Если не знаю... Тут я вспомнила, что РНК-переводчик действует в интерактивном режиме и настроен на распознавание любых языковых кодов. Однако тревога не отпускала...