Космос в твоих глазах
Шрифт:
– Пойдем в "Горячие цыпочки"? – спросил Джереми. – У Ярика самые симпатичные девочки на Беруте.
– Самое главное, что они очень умелые, – ответил в тон ему Себастьян, хлопая друга по плечу. Они пошли через толпу, не замечая, что за ними следят. Саид показывал на них пальцем и что-то тихо объяснял двум громилам весьма бандитского вида. Один из этих двоих был с короткой стрижкой. Волосы второго грязные и сальные были забраны в высокий хвост. Оба громилы были высокого роста, с внушительными мускулами и огромными кулаками. Они выслушали Саида и отправились за молодыми людьми, стараясь не потерять их из виду.
Парни, не оглядываясь, шагали к парковке для берутских таксистов. На Беруте нельзя было пользоваться личным транспортом. Приезжающие на личном транспорте, сразу после прохождения арки перехода должны были сдавать свои средства передвижения
– Куда едем? – открыв дверь, поинтересовался чернявый водитель. По виду – коренной берутец. Коренные берутцы, что мужчины, что женщины, отличались смуглой кожей, курчавыми темными волосами и, как правило, карими глазами. На Беруте не были приняты межвидовые браки. Берутец был обязан взять в жены девушку своей расы, и она обязательно должна была быть девственницей. И если не дай бог девушка не сохраняла честь до брачной ночи, то жених имел полное право вернуть «испорченный товар» семье. В этом случае отец или старший брат отвозили опороченную девушку в пустыню и оставляли там без воды и еды. Как правило, девушка погибала, но если ей по какой-то счастливой случайности удавалось выбраться из пустыни и добраться до дома, то тогда девушку по-тихому отправляли в один из дальних монастырей, где ей предстояло замаливать свой грех строгим постом и молитвой. Если женщины были в семье мужа на положении рабынь и бессловесных инкубаторов для детей, то мужчинам позволялось все. Берутец имел право кроме жены одной с ним расы, иметь как минимум двух любимых наложниц, не говоря уж о бесчисленном множестве рабынь для любовных утех. И эти женщины не обязательно должны были быть одной расы со своим хозяином. Наоборот, чем больше было детей от таких женщин, тем богаче был хозяин. Дело было в уникальной особенности спермы берутцев. Если от женщин одной с ними расы рождались нормальные дети, то от связи берутца и женщины другой расы всегда рождались чудовища. И это было дополнительной статьей дохода для каждого берутца. Таких детей воспитывали до трех лет, а потом продавали в цирки, а также в дома, где устраивались подпольные бои. Государство боролось с этим бизнесом, обязуя берутцев стерилизовать своих рабынь, но эти законы очень легко обходились кошельком с золотом или драгоценными камнями. При продаже очередной женщины, заключался фальшивый договор, ставился штамп о стерилизации, кстати, не всегда фальшивый, ведь врачам тоже нужно есть, и товар переходил в полную собственность берутца. Потом женщину частенько насиловали до тех пор, пока она не беременела. Рожая ребенка, женщина всегда погибала, но ее смерть никого не интересовала. Женщину сжигали, а ее место очень быстро занимала новая рабыня. Однако любимых наложниц всегда берегли и баловали. Наложницы всегда стоили очень дорого и их могли позволить себе только самые обеспеченные берутцы, и уж им всегда делали искусственную стерилизацию. Этих женщин осыпали драгоценностями, ими хвастались перед друзьями и гостями. Красота наложницы была сродни красоте бесценной картины. Их холили и лелеяли как любимого жеребца или собаку.
Детей же от женщин другой расы по достижении ими трехлетнего возраста отправляли на специальные фермы, где из них готовили бойцов, которых поставляли на все арены Беруты. Мутанты, рожденные от связи берутца и женщины иной расы, отличались силой, выносливостью и свирепостью. Им кололи специальные препараты, искусственно усиливая их силу и свирепость. Кое-кто пытался воспитывать из мутантов воинов, но свирепость и жестокость мутантов, а также их неумение подчиняться приказам, поставили крест на этой затее. И когда очередному бойцу прямо на арене сносило крышу, а такое происходило с каждым из мутантов рано или поздно, и раб начинал бросаться на хозяев. Такого
Себастьян и Джереми сели в такси и уже спустя пятнадцать минут шли по рынку, разглядывая выставленный на импровизированных сценах разнообразный живой товар.
– Эй, дараг, – окликнул его высокий и в то же время худой до невозможности берутец. – Хочешь раба с Целестии, – он вытолкнул вперед красивого светловолосого парня. Себастьян невольно залюбовался парнишкой. Невысокий, гармонично сложенный с изящными кистями и маленькой ножкой. Ярко-алые глаза, прямой аккуратный носик и пухлые щечки. Себастьян остановился, разглядывая раба. На парнишке кроме узкой набедренной повязки ничего не было.
– Понравился? – спросил, подошедший Джереми. – Эй, а какой он в женском обличии? – обратился он к продавцу. Тот ударил парнишку ногой и что-то крикнул на гортанном наречии. Паренек сжался от страха, и продавцу пришлось повторить. При этом он замахнулся плеткой. Паренек встал и раскинул руки. Его волосы начали расти, закрывая плечи и спину. Лицо не претерпело почти никаких изменений, только линии стали более мягкими и нежными. Зато фигура паренька начала меняться. Плечи стали уже, а бедра слегка раздались. Руки стали более изящными. Зато грудь, которая в мужском варианте была еле видна, в ее женской ипостаси стала пышной и высокой. Ярко-алый цвет исчез из глаз, их затопил серый, дымчатый цвет. Миг и перед парнями предстала весьма миловидная и очень грациозная и стройная девушка. Набедренная повязка упала с бедер, и девушка предстала перед ними абсолютно нагая. Джереми присвистнул в восхищении. Себастьян посмотрел в лицо рабыни. Девушка смотрела прямо перед собой, ничего не выражающим взглядом и внезапно дараг понял, что она находится под действием наркотика. Себастьяну стало жаль рабыню.
– Сколько ты за нее хочешь? – услышал он внезапно свой голос.
– Сэб, ты чего? – спросил Джереми. – На кой черт тебе сдалась эта рабыня?
– Не знаю, – ответил Себастьян. Он и, правда, не знал для чего ему рабыня, но уйти и оставить эту девочку здесь уже не мог. Себастьян повернулся к другу. – Джер, ты знаешь, что с ней будет, если ее купить берутец? Они ведь любят таких. Хрупких, нежных.
– Заставят стать женщиной, затем наденут ошейник, который заблокирует ее дар, и потом будут драть, пока она не забеременеет, – ответил Джереми. – Но возможно девушка попадет в гарем и станет любимой наложницей.
– Это в лучшем случае. Но девушка не настолько красива чтобы стать наложницей. А значит… – Себастьян не договорил. Джереми, итак, понял, что хотел сказать друг. И снова посмотрел на девушку.
– Так сколько? – спросил он у продавца.
– Сто имперских реалов, – ответил продавец. Джереми присвистнул снова. От наглости продавца и явно завышенной цены на обычную рабыню. Однако Себастьян не стал торговаться.
– Беру, – ответил Себастьян, бросая деньги на сцену. Продавец поднял деньги и, прицепив к ошейнику цепочку, протянул ее дарагу. Себастьян взял цепочку в ладонь и потянул к себе свое неожиданное приобретение. Девушка обреченно последовала за своим новым хозяином.
– Как тебя зовут? – спросил Джереми, снимая пиджак и набрасывая его на плечи девушки.
– Сесиль, господин, – еле слышно ответила та, закрываясь худенькими руками и волосами. – Спасибо, – она попыталась натянуть пиджак, чтобы полностью спрятаться в нем.
– Сесиль, а ты не могла бы превратиться в парня? – спросил Себастьян. – Девушка привлекает к себе слишком пристальное внимание.
– Конечно, господин, – ответила девушка, и через минуту перед ними стоял давешний паренек. – Так лучше, господин?
– Да, так, намного лучше, – ответил Себастьян, заметив, как разочаровано вытянулось лицо друга. Дараг усмехнулся. Зная любовь Джереми к таким маленьким и хрупким крошкам, дараг не сомневался, с кем сегодня друг проведет часть дня. Что же если девушка будет не против, то и он не станет чинить препятствий. Они шли по базару, и Себастьян купил для Сесиль платье, а также рубашку и брюки.
– Спасибо, господин, – сказал парень.
– Только не надевай сейчас, – попросил Себастьян. – Сначала сводим тебя в баню.