Космос
Шрифт:
— Когда трасса? — дала согласия Варвара на афёру, глупость и бред.
— Через месяц, у нас почти всё готово, осталось так…
Тут Мандарин перехватил инициативу Сашки и посвятил в технические детали самого автомобиля, доработок, тюнинга, в особенности подвески и ближайшие планы в этой области. Потом рассказывал о трассе, они все вместе смотрели фотографии, и Варя ощущала подъём невероятной силы, как-то само собой забылось плохое настроение и почти истерика в спортивном зале. Забылись и слова Мигеля об Антоне, да что там, сам Антон, включая его безупречные манеры и идеальный торс — забылся.
Стрелецкий
— Где ты была? — он был спокоен.
— С ребятами, — пожала плечами Варвара и отправилась в гардеробную переодеваться, только сейчас заметив пару пятен на платье, которые вряд ли удастся вывести.
— Какими ребятами? — Антон разговаривал, как с первоклашкой, и это бесило.
Варя достала бутылку вина, демонстративно открыла с громким чпоком, бросив пробку в мусорное ведро — она была намерена повторить вчерашний подвиг возлияния. Антону предлагать не стала. С его-то отношением к алкоголю!
— Я участвую в соревнованиях. Трофи. Женская команда.
Кажется, в какой-то момент глаза Антоши оказались на его гладком черепе. Варя довольно улыбнулась и отпила прямо из горла. Её проклянут в рае для гламурных кис.
— Варвара, такие решения принимаются только после с согласования с партнёром.
Партнёром. Варвара — партнёр Стрелецкого. Не невеста, не любимая женщина или хотя бы подруга, а партнёр. Да её Порш Кайен больший партнёр, чем этот идеальный образец мужественности.
— Ты же не считаешь нужным сообщать своему па-а-аартнё-ору, что… гей, — пожала плечами.
— Что ты сказала? — Почему Варя не включила в этот момент камеру своего айфона? Растерявшийся Антон — то ещё зрелище. Кстати, не помешал бы и хлеб, если есть зрелище. Варвара демонстративно достала из пакета местного супермаркета длинный багет, отломила приличный ломоть и стала жевать. За неимением жареной картошки — отлично!
— Ну, немножечко гей, бисексуал, если быть точной.
— Варвара, это часть моей личной жизни тебя не касается, — даже отрицать не стал. Да и есть ли смысл?
Варвара никогда не интересовалась «этой частью личной жизни» Антона. Его бывшими девушками, слухами, сплетнями, никогда не проверяла телефон, не устраивала слежек, но если захочет узнать — узнает. Круг общения не так уж и широк, все, так или иначе, связаны друг с другом, если Варя захочет узнать — узнает.
— Конечно, — жуя багет, кстати, вкусно он только пах, а на деле — немного солоноватая вата, — особенно, если заразишься чем-нибудь и меня заразишь.
— Я всегда был осторожен.
Варя подавилась, фыркнула, брызги полетели на глянцевую поверхность стола, она стёрла их рукой, а руку об себя, демонстративно.
— Вот и мои соревнования — это аспект личной жизни, который тебя не касается, я буду осторожна. — Схватила бутылку и рванула в спальню, закрывшись там.
Обидно-то как! Полночи Варя проплакала, можно говорить и думать всё, что угодно, но Белицкая Варя на полном серьёзе собиралась замуж за Антона Стрелецкого, пусть и после того, как забеременеет. Время от времени она просматривала свадебные каталоги и обсуждала с Антоном место их свадебного путешествия.
Он был отличным парнем, этот Антон. Он действительно умный, умеющий поддерживать беседу почти с любым человеком, эрудированный и с отличным чувством юмора. Что говорить про внешность. Ему даже лысина шла! Варя не встречала женщины от шестнадцати до восьмидесяти, которая не задержала бы на нём взгляд. Но даже если бы это было не так, а Антон был обычным парнем, например, строителем метрополитена с заурядной внешностью, она была с ним почти четыре года, они вместе жили, они планировали детей и даже занимались сексом только после одобрения теста на овуляцию. Хотя, когда-то у них был отличный секс, даже в этом Антон Стрелецкий был хорош!
Варваре было отчего рыдать.
Утро было недобрым. Антона дома уже не было, остались только смятый диван и скомканное посредине гостиной покрывало, и голос отца в телефонной трубке, который требовал Варвару к себе, срочно.
Пришлось рисовать улыбку, наносить макияж после беговой дорожки и ледяного душа, и тащиться через половину города, по уже привычным пробкам, в офис. Несмотря на выходной день.
— Варвара, — прямо сказал Арнольд Белицкий, — ты отправляешься в командировку, наш филиал заключает архиважную сделку с потенциальным ключевым партнёром, стратегически важным для нас партнёром, требуется твоё присутствие и подпись.
— Что? — Варя даже моргнула пару раз от неожиданности. Мало того, что этот филиал имел направление, диаметрально противоположное тому, чем якобы руководила Варвара Арнольдовна, так ещё и её присутствие, тем более подпись, там точно не нужна.
С тем же успехом можно сказать, что Варварино присутствие необходимо в Антарктиде для подсчёта популяции пингвинов. Смысла было бы примерно столько же, если не больше.
— Твоё присутствие необходимо, это займёт примерно две недели.
— Аааа… — она откинулась на крутящееся кресло, — Стрелецкий? Доложил, что я решила участвовать в трофи, и что время поджимает, и вы решили сбагрить меня в другой регион, придумав мою архиважную роль в «сделке века»?
— Не выдумывай.
— Я не выдумываю! Интересно, а твой драгоценный Антон доложил тебе про свою маленькую слабость? Что он изменял мне всё это время, с мужчинами!
— Какое это имеет значение? — подскочил Арнольд, на ходу дёргая тугой галстук и протирая лысину, такую же, как у Антона, но менее привлекательную, конечно же.
Варя не поверила своим ушам. «Какое это имеет значение»? Вот так просто, какое имеет значение…
— Слушай меня внимательно, девочка, — зашипел отец. — Ты выйдешь замуж за Стрелецкого, даже если он изменяет тебе с домашним пуделем — это бизнес. И ты не станешь участвовать в соревнованиях в компании подвыпивших мужиков, месить грязь колёсами и ногами. Всё! Детство кончилось. Добро пожаловать в реальную жизнь, доченька. Ты всегда жила на всём готовом, тебе всегда потакали, исполняли любой каприз, теперь твоё время помочь отцу, поэтому ты будешь присутствовать на подписании сделки, выйдешь за Стрелецкого и родишь ребёнка! — с этими словами он хлопнул дверями кабинета. Мелькнуло лицо бледной секретарши и голубая рубашка Антона.