Космос

Варвара сидела за столом на просторной кухне в стиле хай-тек. Стол был в том же стиле. Всё в кухне, во всей квартире и в самой Варваре Белицкой было стильно. От причёски до тарелок из костяного фарфора, от маникюра до формы бровей. Её можно было брать и фотографировать на обложку глянцевого журнала. И её, и кухню, и брови, и даже тарелки, хотя они и до этого были представлены в каталоге элитной посуды.

Хромированные и блестящие поверхности отражали свет флуоресцентных светильников, а вся эта роскошь, включая Варвару, отражалась в глянцевом натяжном потолке.

— Дорогая, — щёлкнул замок входной двери,

— Я рада, — ответила Варвара, она была рада.

Через минуту появился он. Нет, это был Он, с заглавной буквы, даже правильней сказать — ОН.

Такой же стильный, как кухня, квартира, Варвара и её брови. Блестящая же лысина, как Варина коленка после лазерной эпиляции, отражалась в хромированных поверхностях и глянцевом потолке.

— Ужин? — дежурная фраза и взгляд на часы, ужин будет ровно через четырнадцать минут, нет, уже тринадцать. Иначе какая-нибудь шальная калория или сошедший с ума белок окажет не то влияние. Не в том месте отложится. А то и вовсе не отложится.

— С удовольствие, любимая, — улыбнулся, оставил свой драгоценный Вашерон Константин на столе и отправился в ванную комнату, чтобы явиться ровно через двенадцать минут, в низко сидящих домашних брюках и с перекинутой через плечо футболкой, и усесться во главе стола в ожидании своего ужина.

Ловким движением фокусника Варвара достала из недр необъятного холодильника контейнер с ужином, подогрела в микроволновке, естественно, сверкающей хромом, и уложила на тарелку Императорского фарфорового завода содержимое. В душе содрогаясь от подобного кощунства. Эти прекрасные тарелки созданы, чтобы украшать собой порцию нисуаз, хотя Варвара и не любила этот всеми признанный шедевр французской кухни, а не кусок отварной курицы и гречку без соли. Дабы хоть как-то скрасить унылое однообразие, Варвара украсила тарелку зеленью.

— Как прошёл твой день? — поинтересовался образец мужественности, всем своим видом кричащий о тестостероне и сексе.

— Прекрасно, — Варя начала методично перечислять, что же важного случилось в её жизни за этот долгий день.

Совет директоров, где она сидела стильным болванчиком и в нужное время вставляла нужные фразы. Посещение фитнес-клуба, по расписанию была йога, и Варвара пыталась проникнуться восточной философией. Бассейн, косметический салон — брови требовали неусыпного внимания, — встреча с приятельницами в кафе этого же фитнес-клуба, обсуждение шикарных кубиков пресса нового тренера и попытки перестроить свой рабочий график, чтобы попасть к нему на индивидуальные тренировки. Наигранные попытки. Варваре незачем было любоваться чужими кубиками, у неё были свои, в прямом и переносном смысле. На своём животе и на животе своего мужчины.

— Может, вина? — с надеждой встрепенулась Варвара. Слабенькой надеждой, малюсенькой…

— Варвара, — осуждающе сморщил лицо образец мужественности.

— Тоша, — подошла крадучись, обняла сзади за широкие плечи, стала тереться, как кошка, мурча глупости в шею и ухо. — Тоша.

Тоша, или Антон Геннадьевич Стрелецкий, внимательно посмотрел в свой айфон, прежде чем ответить.

— У тебя овуляция? Не должно быть. И алкоголь, ты знаешь моё отношение к алкоголю.

— Тош, — по идее, любой мужчина, если он не старше тридцати лет, а именно таким был Тоша, не может возражать, когда женские руки бесцеремонно лезут к нему в штаны с неблаговидными намерениями.

Любой, но не этот.

— Дорогая, ты всё прекрасно понимаешь, прекрати, потерпи ещё неделю, и тогда… — он чмокнул в лоб, погладил по голове, как нашкодившего ребёнка, поблагодарил за прекрасный ужин и компанию и отправился в кабинет работать.

Варвара всё прекрасно понимала. Что тут непонятного? Папе взбрело в голову, что ему необходим наследник, почти два года он обрабатывал при каждом удобном, и не слишком, случае свою единственную дочь, пока Варвара не решила, что легче отдаться. И кандидат в отцы ребёнка уже был, одобренный советом семьи и лично главой — Арнольдом Белицким.

В одном Варвара Арнольдовна просчиталась или не рассчитала. Отдаться получалось несколько раз в месяц, после теста на овуляцию, в рекомендованных позициях, и уж точно, о разных излишествах, в виде алкоголя или орального секса, пришлось забыть. Всё на дело мира, вернее, детопроизводства, или, если уж совсем точно, наследникопроизводства Белицких.

Мать Варвары, немного взбалмошная, шикарно выглядящая и временами сумасбродная Любовь Белицкая не оправдала ожиданий мужа, отказавшись рожать второго ребёнка и, что более ужасно — первым была девочка, Варя. Значит, теперь очередь Варвары оправдать надежды отца. Надо сказать, если бы Арнольд с таким напором наседал на жену в своё время, она бы наверняка родила ему даже парочку наследников, а теперь приходится отдуваться Варваре.

У Вари не было обиды на мать. Если бы ей предложили выбор, она бы тоже хлестала мартини на пляжах и пыталась освоить доску для сёрфинга, а не просиживала бы шикарные юбки в стильном офисе своего отца и не пыталась бы зачать наследника от Антона — образца мужественности, шика, ума, и наследника не менее влиятельной семьи, чем Белицкие.

Но выбора у Вари не было… поэтому она предпочла выпить в одно лицо бутылку Риболла Джалла Дамиян и завалиться спать, про себя поблагодарив изобретателя теста на овуляцию. Заниматься наследникопроизводством с градусником в сфинктере было бы ещё отвратительней, чем всё, что происходило в её жизни.

Утро встретило трелью телефона, бодрой пробежкой на беговой дорожке под ритмичную музыку, головной болью и укоризненным взглядом Антона — пустую бутылку она оставила у мойки. А чего он хотел? Двадцатишестилетняя женщина встречает его во всеоружии, начиная от причёски, заканчивая нижним бельём, расхаживает перед его носом, виляя бёдрами, принимая недвусмысленные позы, и слышит в ответ что-то про овуляцию и здоровый образ жизни, который заменил им жизнь, в том числе половую.

Ровно к десяти утра Варя, вопреки настроению, перешагнула порог спортивного зала, и первое, что увидела — натренированную задницу нового тренера. И ноги. Шикарные ноги. И не менее шикарный торс, который скрывался под футболкой с эмблемой клуба. Пластиковый Кен, слегка пережравший пищевых добавок, не иначе. А вот загар ему шёл, искусственный, как и он сам, но шёл. Варя облизнулась, вздохнула, ещё пара месяцев такой половой жизни, и ей покажется привлекательным её родной тренер по боевым искусствам. А вот и он…

И, кстати, хорош! С широкой, белоснежной улыбкой, смотрел на свою подопечную, сверкая натуральным смуглым оттенком кожи. Волосы уложены в художественном беспорядке, со стороны так и может показаться. Если бы Варвара не проводила столько времени в салоне красоты, она бы тоже поверила. Мигель, именно так он представлялся, хотя по паспорту мог быть каким-нибудь Зурабом, небрежно провёл по влажным волосам пятернёй.

— Привет, крошка, — дежурно поприветствовал Мигель. — Всегда пунктуальна.