Космострим
Шрифт:
После таких споров Рэм серьезно задумывался о поднятии своего виртуального рейтинга. В конце концов, профессор прав – затянувшаяся забастовка против сетей обернулась проблемами только для Рэма, больше ни для кого. Но как теперь вернуться в информационную среду, он не знал. Другие занимались этим с детства. Он же постигал все с нуля. Какой статус поставить? Какую фотографию выставить и нужно ли это делать вообще? Однокурсники немного увеличили его рейтинг, добавившись в друзья и периодически отмечаясь на его странице. Но существенных пунктов это не приносило.
Рэм уже подумывал обратиться за помощью к Яну. Его друг тоже поступил на этот факультет. Он долго выбирал между технико-инженерным факультетом и стюардами, баллы позволяли ему поступить без проблем на обе программы. Но он выбрал стюардов, за компанию с Рэмом.
Сейчас он был в полном восторге от предстоящей работы. На первом же практическом занятии он перепробовал все программы, доступные для робота-уборщика. В огромной аудитории несколько студентов сидели за столами с пультами управления, а в центре, свободном от мебели, ездили их подопытные роботы. Они представляли собой небольшие диски на колесиках, сверху находились четыре манипулятора в виде длинных механических рук. По заданию надо было заставить робота взять тряпку и протереть пол. Сначала всухую. Потом с водой. Конечно, все это можно было сделать напрямую, через пульт. Но в этом случае стюард становился обычным кукловодом, который может управлять только одним роботом, как игрушкой. Смысла в этом не было.
Роль стюарда – программировать многочисленные действия робота и отправлять его на задание, фиксируя выполненную работу лишь в самом конце. А вот правильно запрограммировать робота было нелегко. У Яна это всегда получалось лучше всех. Впервые справившись с заданием, он от восторга аж подскочил со стула, заставив вздрогнуть Рэма.
– Смотри! Он моет пол! Правда, моет! Сам! – громким шепотом восхищался Ян, чем вызвал улыбку у сидящего неподалеку преподавателя.
– Курсант Мэй, – прервал он восторги ученика. – У меня создается впечатление, что вы видите робота-уборщика впервые в жизни.
– Нет, что вы, – смутился Ян. – Просто раньше я как-то не обращал на них внимания. Ходят себе, моют…
– Программировать самому оказалось интереснее?
– Конечно!
– Вы молодец, хорошо справились. Но это самое простое задание. Теперь попробуйте составить программу так, чтобы незнакомому человеку осталось лишь включить кнопку и покинуть каюту. А робот сам все уберет, помоет, вытрет и отключится после выполнения задачи. А остальным советую поторопиться, учебное время не резиновое.
Скоро начали действовать роботы Рэма и других студентов. Это оказалось интересным занятием – давать подопытным разные задания. Как-то Рэм не удержался и приписал роботу танцевальную программу по окончании основного задания. Чем изрядно повеселил однокурсников. Учитель, хоть и хмурился немного, когда манипуляторы робота исполнили замысловатый танец в конце урока, тоже не смог скрыть улыбку.
– Студент Миронов, ваш творческий подход к обучению похвален. Но не забывайте, для чего предназначены эти приборы. И не пытайтесь их испортить своими гениальными задумками.
– Я понял, простите, – ни капли не раскаиваясь, произнес Рэм.
В целом на факультете учиться было интересно. Но Рэм ни на минуту не забывал, что он тут временно. Это тяготило его. После уроков он ехал на гиромобиле несколько километров до тренировочного летного поля и часами смотрел на занятия пилотов, стараясь остаться незамеченным. Он видел и понимал, какие задания выдаются студентам, смотрел на их ошибки, предполагал, как бы он поступил в том или ином случае. Уезжал за пять минут до окончания уроков.
На его факультете тоже проводились занятия по летному мастерству. Но эти несчастные несколько часов в месяц не давали ему насладиться полетом. Тем более, что даже эти занятия были в основном теоретическими: стюардов учили, как программировать спасательные капсулы в случае аварии звездолета. Дальше электроника должна была все сделать сама. На робкий вопрос Рэма – а вдруг метеориты? – преподаватель ответил, что в этом случае лучше молиться, закрыв глаза. Ибо капсулы не рассчитаны на быструю скорость, маневренность и тем более, не обладают возможностями устранять угрозы такого уровня.
За пульт управления малого транспортного челнока их посадили всего пару раз в начале семестра. И пока студенты учились медленно взлетать, а потом сразу же садиться, Рэм умудрился стартовать резко вверх и попытался сделать несколько фигур пилотажа под грозный рев тренера. Когда Рэм вернулся, багровый от ярости учитель наорал на него, не пытаясь сдержать эмоции.
– Ты что о себе возомнил? Ты понимаешь, что мог погибнуть? Эти челноки – всего лишь тренажеры, специально для нашего курса, они не оснащены даже катапультами! Ты совсем идиот?
– Простите, – попробовал вставить хоть слово Рэм.
– Что? Да я сделаю все возможное, чтобы тебя исключили из Академии немедленно!
– Простите его! – выступил из-за спины Рэма Ян. – Он просто грезит летным пультом, а его на летный факультет не взяли…
– Правильно сделали! Правильно! Для пилота главное – дисциплина! А где она у тебя? В каком месте? – тренер швырнул учебный пульт наземь и быстро пошел прочь с полигона.
– Ты его здорово разозлил, – удивленно сказал Ян. Однокурсники тоже подошли ближе.
– Дурак ты все-таки, Рэм, – сказал один из них. – Без предупреждения, без предварительной тренировки сорваться вот так, в воздушную петлю – безумие.
– Но у меня же получилось! – раздраженно воскликнул Рэм.
– Получилось. Только при этом ты рисковал и собой, и всеми нами заодно. Если бы что-то пошло не так, челнок мог запросто врезаться в людей. А что бы сделали с тренером, вообще страшно подумать.
До Рэма дошло, что он натворил. Пришлось извиняться. Тренер, как ни странно, не доложил ректору о возмутительном поведении курсанта. Но злился на него еще долго. Потом предложил ему ходить на факультативные занятия, предусмотренные для стюардов.