Коснуться небес
Шрифт:
Она бросает на меня взгляд и сразу же отворачивается.
– У нас есть полотенца, Ричард, - она направляет пальчик со свежесделанным маникюром в сторону стойки.
– Махровые. Мягкие. Чудесные. Может ты попробуешь использовать одно из них.
Уголки моих губ приподнимаются.
– Это просто член, Роуз, - говорю я.
– Тебе бы понравилось, будь он в тебе.
Она неестественно закатывает глаза, но ее шея краснеет.
Я понимаю, что она боится утратить свою власть надо мной. Мы равны с ней во многих вопросах, но когда доходит
Я просто иду ей навстречу.
– Итак, ты изучала политику, философию, французский, бизнес и моду в Принстоне, но очевидно, была немного непонятлива в своем постельном обучении. Пенсильванская система оказала бы на тебя более положительное влияние.
Она смотрит на меня.
– Почему это? Потому что в твоем колледже было полно малолетних писюнов?
Я перемещаюсь позади нее, и она наблюдает за мной в отражение зеркала. Приближаться к Роуз Кэллоуэй - это как заигрывать со спящим тигром. Каждый раз есть шанс, что он укусит меня.
– Нет, - шепчу я, оттягивая ворот ее халата, обнажая кожу ее шеи.
– Потому что я был там, - я легонько прижимаюсь губами к ее затылку.
И все ее тело дрожит. Прямо когда мои руки опускаются к подолу ее халата, она оборачивается ко мне и кладет свои руки на мою грудь. Обычно я бы отошел, но сейчас я стою неподвижно. Прямо здесь. Не реагируя на ее потребности.
Я поднимаю свои ладони вверх, а затем прячу руки за спину, показывая, что больше не буду ее трогать. Но если она решит сделать завивку волос, то ей придется делать это рядом со мной голым и находящимся прямо за ее спиной.
– Отойди, - говорит она.
– Если я поверю, что ты хочешь, чтобы я отошел, то отойду.
– Я хочу.
Но в ее желто-зеленых глазах мерцает любопытство, и впервые за все это время она опускает взгляд на мой член.
Она остается мужественной, на ее лице почти нет никаких эмоций, единственное, что выдает ее - это подымающийся в еле уловимой улыбке, уголок губ. Когда она снова встречается со мной взглядом, я наклоняю голову, довольно усмехаясь, эта усмешка лишь сильнее подстрекает ее.
Она поднимает палец в предупреждении.
– Ты бы еще спросил: «нравится ли мне то, что я вижу?» Я порву с тобой сразу же, прямо здесь, если ты произнесешь подобную херню.
Я смеюсь и отвечаю:
– Мне даже не нужно спрашивать тебя об этом, Роуз. Я уже знаю ответ.
Она слегка толкает меня в грудь, пытаясь не засмеяться в ответ.
– Почему я вообще с тобой? Ты такой тщеславный, высокомерный...
– Самовлюбленный, - добавляю я, - привлекательный, приятный, ослепительный.
– Это не было приглашением для тебя сделать комплименты самому себе.
– Нет? Моя вина, я подумал, мы тут перечисляем мои лучшие качества.
Ее взгляд снова опускается.
– Да, мой член, несомненно, один из них.
Роуз
– Убери прочь свой член, - говорит она.
– Ты со мной, потому что я не тряпка, - напоминаю я ей.
– Если ты хочешь вытирать ноги об людей, то тебе следовало бы выбрать Льюиса Джейкобсона.
Она хохмит:
– Боже, не становись таким, как он. Он глазел на задницу каждой девушки, пока бегал трусцой по двору.
Льюис был разыгрывающим защитником в Принстоне - тот тип парня, которому бы понравилось попасть под контроль Роуз.
– Просто запомни, что я не собираюсь подчиняться тебе.
– Но ты ждешь, пока я подчинюсь твоей воле?
– шипит она.
– И сейчас мы достигли своей пятисотой мертвой точки, - я запускаю руки в свои мокрые волосы, отбрасывая их назад, и ее грудь снова начинает высоко подыматься от глубоких вдохов.
– Два повара на кухне.
– Два доминанта, и не одного сабмиссива, - добавляет она.
Я качаю головою и пытаюсь смягчить свою усмешку, так сильно-пресильно возмущающую ее. Она выглядит так, словно собирается отвесить мне пощечину.
– Нет, - говорю я.
Она изумленно смотрит.
– Что ты имеешь в виду под этим нет? Моя метафора соответствовала твоей!
Роуз этого еще не осознает, но ей ни за что не удастся доминировать надо мной в постели. И это причина, почему она бьет по тормозам. Она так контролирует свою повседневную жизнь, и потому ожидает, что с мужчиной все будет обстоять аналогичным образом. Но если бы она, правда, хотела, чтобы ей подчинялись в кровати, то выбрала бы другого парня, а не меня, и к этому времени лишилась бы девственности, затрахав парнишку до потери сознания.
– Я думаю, нам обоим известно, что здесь есть лишь один доминант.
Ее глаза прищуриваются.
– Забери эти слова обратно, Ричард.
Я хочу заставить ее почувствовать себя настолько уверенной и сильной в спальне, как она ощущает себя вне ее. Это цель, которую Скотт ван Райт у меня не перехватит, даже если и попытается.
– Забрать назад правду?
– хмурюсь я.
– Это сделает меня лжецом. А я знаю, как сильно ты ненавидишь лжецов, милая.
Мои руки все еще за моей спиной, и я делаю шаг ей навстречу.
Она хватается за раковину за своей спиной и тянется, чтобы достать полотенце, после чего бросает его мне в грудь.
Но я еще не поиграл.
Я оборачиваю ткань вокруг своей талии. Она висит так низко на бедрах, что ее взору открывается отличный вид на определенные мышцы моего живота. Мы с Лореном и его братом ходим в спортзал, но глобально я всегда был в хорошей форме. Я рос, желая достичь пика физического и умственного совершенства. Но это, безусловно, недостижимая цель. Но вот, что я понял. Это то, к чему я стремлюсь.