Кость от костей
Шрифт:
Мэтти тихо вошла в спальню. Она знала, какие из половиц не скрипят и как пройти бесшумно. Она привыкла так ходить, это стало для нее почти второй натурой – вставая по ночам, она не должна была разбудить Уильяма. Сейчас Мэтти не хотела, чтобы двое снаружи поняли, что она в доме. Если они по-прежнему были там.
Она отодвинула штору и посмотрела в окно.
Лицо Гриффина закрывал фотоаппарат, а его палец нажимал на кнопку. Си Пи взволнованно показывал на следы на снегу, те, которые ночью оставил зверь, те, которые убедили Уильяма, что демон явился за ним
Мэтти не слышала, о чем они говорили, но их намерения были ясны. Их интересовало неизвестное животное. Как и Уильяма. И они явно намеревались выследить его.
«Только не это, – подумала она. – Нельзя этого допустить».
Если Гриффин и Си Пи пойдут по следам от хижины, зверь решит, что они с мужем ослушались его предупреждения. Он убьет Гриффина и Си Пи, а потом вернется за ней и Уильямом.
Теория казалась безумной даже в мыслях – где это видано, чтобы зверь умел думать и рассуждать как человек? А может, он не думал и не рассуждал, может, действовал сообразно инстинктам, как любой другой зверь в лесу? В любом случае Мэтти не могла допустить, чтобы Гриффина с приятелем разобрали по косточкам, как остальных жертв зверя.
А еще я не хочу, чтобы зверь пришел за мной.
Но как она может им помешать? Выйти к ним?
Лучше не надо. Это небезопасно. Дело не только в Уильяме. Я не знаю, могу ли доверять этим двоим.
Но Мэтти не могла позволить чужакам слепо брести навстречу опасности. Она встала в нерешительности, не в силах предостеречь их и заставить себя нарушить запрет Уильяма.
И как ты собираешься от него убежать, если не можешь сделать даже такую простую вещь?
Снова Саманта. Такая маленькая и такая дерзкая.
«Дерзить мне, значит, будешь», – услышала она голос Уильяма, прежнего, молодого Уильяма; далекое воспоминание всплыло из глубин памяти, а за ним воспоминание о боли – он размахнулся и со всей силы ударил ее по лицу.
Выйди на крыльцо. Выйди и поговори с ними, пока не поздно.
Но мне нельзя выходить из хижины.
Руки Мэтти шевельнулись почти без ее участия, но они дрожали. Она раздвинула шторы, подняла окно. В комнату хлынул холодный воздух, обжег ей лицо.
Окно скрипнуло, и мужчины обернулись на звук.
Мэтти открыла рот, попыталась произнести: «Нельзя за ним идти», но из горла вырвался лишь тонкий хрип.
– Какого черта? – воскликнул Си Пи, но Гриффин уже шагал к дому.
Издалека он, видимо, ее лица не разглядел, а когда подошел ближе, резко ахнул. Темные глаза загорелись гневом.
– Это ты! Господи, что он с тобой сделал?
Гриффин протянул руку в открытое окно, но Мэтти потрясенно попятилась. Никто никогда не касался ее, только Уильям. Она даже не разговаривала с другими людьми много лет.
Мэтти попыталась успокоиться, но сердце колотилось так быстро, что ее затошнило, и от нервов она заламывала руки. Кислая желчь подкатила к горлу, затряслись колени.
– Извини, – сказал Гриффин и примирительно поднял руки. – Не хотел тебя напугать. Я просто…
Он не договорил, и Мэтти поняла, что парень с трудом скрывает удивление и гнев.
А Уильям никогда так не делает. Когда в нем поднимается гнев, он позволяет ему выкипеть и ошпарить меня.
– Меня зовут Гриффин Банерджи. А это мой друг Си Пи Чанг.
Си Пи подошел к окну, заглянул в хижину. Глаза его округлились, но он помахал Мэтти:
– Привет.
Мэтти судорожно сглотнула. Она и не думала, что испугается так сильно, не подозревала, что разговаривать с незнакомыми людьми будет так странно.
– Я… – выдавила она, но к горлу подкатила тошнота, и ей пришлось сглотнуть. – Я должна сказать…
Почему она шепчет? Почему не может твердым, сильным голосом сказать то, что необходимо?
– Тебе нужна помощь? – спросил Гриффин. – Мы можем тебе помочь. Тебе бы врачу показаться.
Си Пи нахмурился, и Мэтти прочла по лицу – «нет у нас на это времени».
– Н-нет, – пролепетала она. – Не надо врача. Но вам… вам нельзя на гору.
Вот и все. У нее аж копчик вспотел. Теперь Мэтти все сказала и хотела, чтобы они ушли, вернулись туда, откуда явились, и перестали разглядывать ее, как зверя в зоопарке.
По-прежнему хмурясь, Си Пи взглянул на Гриффина.
– Это еще почему?
Мэтти указала на отметины.
– Зверь. Он пришел предупредить нас. Не тревожьте его, иначе вам несдобровать.
– Ты его видела? – спросил Си Пи. Он вдруг перестал хмуриться и оживился. – Когда? И что случилось? Можешь его описать?
Под внезапным натиском вопросов Мэтти попятилась, словно думала, что, если отойти подальше, его интерес к ней угаснет.
– Туда, на гору, ходить нельзя. Зверь оставил предупреждение, – повторила она.
– Ты видела, как он это делал? – уточнил Си Пи и кивнул за спину на следы на снегу. – Когда это случилось?
Она плохо объясняла. Если бы она рассказала все ясно, они бы не стали задавать вопросы и не вели бы себя оживленно, а испугались бы. Если бы они знали, то ушли бы. Ушли в безопасное место.
И мне бы тогда ничего не угрожало, ведь зверь не вернулся бы и не наказал меня за их поведение.
Мэтти повернулась здоровым глазом к Гриффину; тот пристально на нее смотрел.
– В-вчера, – сказала она и вынуждена была остановиться – во рту пересохло. Она пожалела, что под рукой нет стакана воды. Почему ей так трудно говорить? Почему слова не лезут из горла? – Вчера, когда мы вас встретили…
Мэтти замолчала; Гриффин глядел на нее так внимательно, что она забыла, о чем собиралась сказать. Еще ей хотелось закрыть рукой опухший левый глаз, потому что мужчина, кажется, смотрел на него. Сейчас еще опять спросит, не нужно ли ей к врачу. Мэтти поспешила его опередить: