Костер на берегу
Шрифт:
Пока мы рассаживаемся, по салону проходит вожатая и отмечает скаутов в списке. Хорошо, путевки и паспорта не спрашивают. С нашей российской бюрократией возможно все. Со времен губернатора Салтыкова-Щедрина только хуже стало. И даже благородная архаичность русских законов уже не компенсируется их необязательностью. Дух свободы только если в колониях и на диких окраинах сохранился, но там свои обычаи и своя специфика. Не всем нравится. Не все выживают, не все готовы в двадцать первом веке спать со штурмовой винтовкой в обнимку по заветам предков.
Всё. Упаковались, уселись, расположились.
В следующие четверть часа на нас обрушивают ворох совершенно не нужной информации. Слушаю краем уха. Чай не маленькая девочка, чтоб млеть от трескучих штампов о прелестях скаутской жизни, наследии предков, мужественных подвижниках, суровых буднях первопроходцев и колонизаторов. Стандартная пятиминутка по правилам безопасности и дисциплине мне тем более, как мертвому причастие. Знаю, читала, при случае нарушу не задумываясь.
Наконец, вожатая выдыхается, водитель включает радио. Автобус трогается и плавно выруливает с площади. Ура!
Мы едем по Выборгскому проспекту. За окном проносятся знакомые городские пейзажи, справа многоэтажная застройка, слева тонут в зелени уютные усадьбы старых Шувалово и Парголово, скоро справа появится Шуваловский парк. Все знакомо, привычно, смотреть не на что. Кажется, в салоне включили микроклимат, по ногам тянет холодком. Вот тебе и «спартанские условия» скаутского воспитания, вот тебе и суровые будни первопроходцев. Громкие слова, красивые жесты и дряные картонные декорации. Даже грустно немного. Хотя, чего я ждала? Нормальных молодежных лагерей суворовской школы у нас под Петербургом всего ничего. В оба запись на год вперед, без красивой фамилии с родословной от Рюрика туда не попасть, даже за большие деньги. В крайнем случае, если очень повезет, только по личному письму государя.
Автобус тем временем выезжает на Кольцевую. Справа тянутся цветные кубики заводских корпусов, перемежаемые рощами, полями и пригородными поселками. Проходим по мосту, под нами в город втягивается длинный поезд. Товарняк. Крытые вагоны, площадки с каким-то оборудованием. Жизнь идет. Все строится, движется, меняется.
Когда смотришь на железнодорожные составы всегда немного грустно. В детстве я думала, если сесть на один правильный поезд, за ночь доедешь до волшебной страны. Помню, даже как-то собралась уехать. Мы тогда снимали квартиру близ Ланской. Взяла я рюкзачок с вещами и пошла на станцию искать тот самый поезд. Умная была, аж жуть. Забралась в тепловоз, устроилась в коридоре…. Хорошо, машинисту приспичило из кабины выглянуть, а то, так бы и уехала.
Глава 5 Максим
Не доезжая до Териоки ухожу с магистрали на местную. Асфальтовая лента стелется под колесами. Вдоль дороги лес, прекрасный сосновый бор. Попадаются заброшенные заросшие кустарником и редколесьем пустоши, мелькают плетенные заборы, аккуратные постройки усадеб. Земледелием в этих местах давно никто не занимается. Рискованная зона не выдерживает конкуренции с благодатными южными и степными губерниями. Крестьяне, кто еще
Огромный город обеспечивает хороший спрос на круглогодичную зелень, деликатесное мясо, раков, устриц и живую рыбу. В Выборгской губернии даже страусов разводят. Сам удивился, когда узнал. Вроде южная птица, а поди ж ты…. Русские на всё способны. Мы все можем и умеем, когда захотим. Вон, на Вуоксе речной жемчуг выращивают. Выгодный промысел, между-прочем. О настоящей ряженке, ароматных твердых сырах и речи нет. Выборгские и Нарвские сыры мне даже в Иордании и Сирии встречались. О Греции и Капри и вспоминать смешно.
Дорога неплохая, хотя узкая, извилистая. Добро, машин мало. На поворотах приходится сбавлять скорость. Играет радио. Настроение великолепное. Под «Арию» хочется придавить газ. Жаль, на этой дороге не разогнаться. «Егерь» тяжеловат в управлении на асфальте, даже полный привод и курсовой стабилизатор не спасают. На вираже можно и вылететь с трассы, или встречку зацепить. Увы, за все приходится платить, тяжелый внедорожник неустойчив на ровной дороге, особенно на хорошей скорости.
Музыка сменилась выпуском новостей. Воспринимаю речь диктора краем сознания, как фон. Обсуждают очередную выходку светской львицы из славного семейства Романовых. Хрупкая русская девушка на отдыхе в Испании выкинула полового в окно и заставила горничную пробежаться по гостинице без юбки. Да, умеем мы отрываться. За это нас все и любят. И ведь незлобливы по натуре: обидим от всей души и простим чистосердечно.
Короткий репортаж о бузе в Закавказье, уже привычный эксцесс горячей татаро-армянской «дружбы». Скромно сообщают о «незначительных волнениях» в каком-то кишлаке и успешных действиях жандармского спецназа по наведению порядка.
Саркастически ухмыляюсь, если подняли по тревоге «черных», то там явно массовое побоище состоялось с перестрелкой, и ясный пень, десятком раненых потеха не ограничилась. Один из неспокойных регионов на диких окраинах. Слишком много там южных и слишком жаркое солнце. Народ горячий, невоздержанный и простоват, честно говоря. Хотя встречаются среди них и хорошие люди. Сам видел. Есть среди моих друзей выходцы с Кавказа — прекрасные отзывчивые люди, если без кучи родни за спиной.
Диктор переходит к международным новостям. Визит британского премьера в Берлин, политика «перезагрузки» в отношении комми. Наш МИД выражает озабоченность очередными стычками на уйгуро-китайской границе. Американцы поднимают пошлины на японские товары. Президент Владимир Корчагин сделал очередное заявление. Всё как всегда. Ничего нового под этим солнцем.
Тыкаю пальцем в магнитолу, переключаю канал. Не хочу напрягать мозги и слушать ненужную мне информацию. Музыку громче и энергичнее! К чертям собачьим бесполезный хлам. Только гитары и старый добрый рок. Душа отдыхает.
Через три километра поворот. Еще через пять минут штурман предупреждает: «Займите левый ряд. Приготовьтесь. Через триста метров поворот налево». Забавно, здесь нет левого ряда. Только если на встречку выехать, но боюсь, дорожная полиция не поймёт-с. Впрочем, нет здесь блюстителей порядка, они больше на оживленных трассах и в городах пасутся.