Костер на снегу
Шрифт:
Толпа кадетов с неподдельным восхищением взирала на Вседержителя, но меня интересовало совсем другое, слегка отклонившись назад, я нашла глазами Даггертона — нет, ну какой молодец, ни один мускул не дрогнул, а дебильно-восторженное выражение его лица, (совсем не похожего на родителя, наверное Даг пошёл в мать) было просто показательным. С него картины писать можно.
Горячие пальцы осторожно прикоснулись ко внутренней стороне моего запястья выдергивая из болота ехидных размышлений. Острое, ни с чем не сравнимое наслаждение украдкой подаренной ласки пронзило
Тео с самым невинным видом продолжал выводить восьмерки по чувствительной коже ничем не выдавая своей заинтересованности. Обнаглевшие пальцы уверенно отодвинули атласный рукав накидки, с удовольствием огладив распустившийся на моём запястье цветок, источающий пленительно-сладкий аромат.
Сегодня утром под нашей дверью расцвел цветник.
Розы, пионы, лилии и даже редкая для этих мест сирень благоухали так, что мы с Габи единодушно решили оставить цветы в общей комнате, дабы от обилия и смешения приторных ароматов не разболелись наши головы. Но закрытый стеклянным куполом короб с браслетом — шедевром флористики, стал для меня приятным сюрпризом.
Нежные, облачно-розовые бутоны карликовых пионов были нанизаны на крупную основу посеребренного браслета, а незнакомые ягоды цвета сахарной ваты идеально сочетались с платьем. Это был старомодный способ заявить о том, что мы пара, по крайней мере не для окружающих, а пока хотя бы друг для друга.
По идее Теомир должен был нацепить бутоньерку, близнеца браслета, а я обязана была решить афишировать ли мне свой выбор или нет.
— Ты как конфетка. — Шепнул мне на ухо брюнет на грани слышимости. — Хочется быстрее снять с тебя этот блестящий фантик, и отбросив обертку вгрызться в мягкую сердцевину.
— Ты голодный что ли? Так банкет вот-вот начнется, — отшутилась я, не желая показывать, как сильно взволновали меня его слова. Под обсыпанном золотистым бисером и пайетками, цитринами и желтыми сапфирами корсетом, гр'yди отчаянно заныли, требуя ласки, а уж когда алчущие пальцы пробежались по талии и спустились от талии к ягодицам, я внутренне застонала, проклиная нахала.
Тонкий атлас лишь усиливал ощущения. Я слегка качнулась на каблуках и легко шлёпнула по загребущей руке. Теомир беззвучно рассмеялся, обдав мятным ароматом. Волоски на шее встали дыбом, а мириады мурашек, разбуженные теплым дыханием, помчались по телу. Будоража. Волнуя.
Слава Небу Император закончил толкать речь, и толпа вновь возбужденно зашуршала, обсуждая решение правителя остаться на неофициальную часть. От Тео меня оттеснила взбудораженная Габриэль:
— Смотри, Эва, — и я проследила за её взглядом.
Неотступными тенями за Императором следовала его личная гвардия. Трое телохранителей и два ксоло. Крупные, гибкие фигуры версов приковывали взгляд, парадные мундиры на них смотрелись чуждо, им куда как больше подошли бы сьюты в имперской расцветке. Дикие, подавляющие своей мощью, не люди, а скорее машины, синхронно-слаженные и одновременно подавляющие незримой силой.
Интересно, у них тоже есть особенные навыки, как у Тео или Даггера.
Наверняка
Дальше был банкет, на котором продолжилось чествование Правителя.
Бессчетное количество раз за него поднимались бокалы, Император благосклонно кивал и белозубо поощрял поклонение. Мне же от близости Кассиуса было как-то не по себе. То и дело я ловила на себе его заинтересованный взгляд, от которого, впрочем, по телу бегали отнюдь не возбуждающие мурашки. Хотелось поёжиться, но собрав все силы в кулак, я нацепила на лицо отстраненно-заинтересованное выражение и сделала вид, что слушаю соседа, который слишком подробно вещал об отличиях портальных систем в третьей зоне.
Но на танец, открывающий праздник, он пригласил Габриэль.
Для меня выбор Императора новостью не стал, даже несмотря на то, что Правитель от чего-то весь праздничный обед буравил недобрым взглядом именно мою скромную персону.
Да так пристально, что я буквально давилась едой, не в силах пропихнуть, во внезапно ставшую колючей глотку, ни кусочка. Игристое с потрясающим ягодно-фруктовым букетом скорее мешало, нежели помогало, царапая битым стеклом горло.
Но большинство Их Императорское Величество попросту шокировал. Еще бы, оказать честь дворянке сомнительного происхождения, когда здесь вдоволь представительниц куда как более достойных фамилий — был вопиющий моветон. Да вот только ни одна из них не привлекла внимание единственного наследника, заставив изменить выбор будущей пойс, разорвав одобренные Вседержителем договоренности.
А Габриэль для этого даже делать ничего не пришлось.
Но было бы странным если бы Его Величество не держал руку на пульсе. А он держал.
Красивая пара кружилась под пронзительно-томительную мелодию первого вальса. Но гармонии не получилось. Император снизошёл до своей партнерши, и не скрывал этого, всем своим видом демонстрируя, что для Его Величества это повинность, а Габи была так напряжена, что то и дело сбивалась с шага и если бы не умелый партнер, поддерживающий её во время сложных па, опозорилась бы.
Кассиус, с застывшей улыбкой на губах, что-то шептал медленно бледнеющей подруге. Та отвечала, явно невпопад, каменея спиной, а затем, задрав подбородок повыше, ответила, нацепив такую сладкую улыбку, что у меня заломило зубы. Император откинулся назад, пристально вглядываясь в глаза партнерши, а затем рассмеялся.
Во весь голос.
Не таясь.
Заглушая пленительные ноты.
Все вокруг замерли, не ожидая столь открытого пренебрежения правилами приличия от столь влиятельной персоны, но быстро пришли в себя, с интересом рассматривая ту, что стала причиной.
— Потанцуем? — вдруг услышала я и почувствовала тепло рук сквозь атлас.
Тео уверенно вёл. На танцполе появлялись всё новые и новые пары, кружась и выполняя знакомые фигуры, а я прислушивалась к ощущениям и наслаждалась внезапной близостью. Она пьянила, заставляя желать много большего, будоражила, мелькая жаркими воспоминаниями.