Кости не лгут
Шрифт:
Ситайлов, вздрогнувший при первом же Васином резком движении, теперь расплылся в улыбке, обнажившей редкие гнилые зубы, явив живую, так сказать, иллюстрацию картинки «Привет, кариес!».
— Это… — тут Валера произнес какое-то мудреное название, — старая уже группа. Я-то думал, что молодое поколение такую музыку не слушает уже.
— Классно! — отозвался Вася. — Я эту пластинку только в рок-энциклопедиях видел. А здесь — на стене…
— Потому что у меня их две было, — важно объяснил Ситайлов, — одну продал, а обложку тут повесил. Ты
Интересно! Только что Василий с одинаковым выражением лица смотрел и на многочисленных тараканов, и на самого хозяина, а сейчас — поди ж ты — глаза светятся, рот открыт. Только что обниматься к Валере не лезет…
Наверное, с психологической точки зрения… Впрочем, по натуре я не психолог. Я по натуре частный детектив. Вспомнив об этом, я подошла к Василию, взяла его за руку, чуть не силой усадила обратно на диван и задала наконец свой вопрос Ситайлову:
— Ты знаешь, где Папашин домик находится?
— Знаю, — просто ответил тот.
Причем с лица его не сходило выражение самодовольной важности, как с Васиного — благоговения. Они прямо помешаны на этой музыке!
— Где?
— Ну, это в Елашке. — Валера, не напрягаясь, назвал точный адрес. У него, видать, с памятью тоже все в порядке, как и у меня. А как же? И у него род занятий обязывает, и у меня. — Избушка такая древняя, — добавил он.
Здорово! Теперь в Елашку!
Я поднялась с дивана, хлопнула Василия по плечу:
— Пойдем, Васенька!
Он со вздохом встал.
Ситайлов вдруг напрягся.
— Да вы посидите, — выговорил он, — чаек…
Я онемела от удивления. Несколько лет уже знаю Валеру, но такого от него никогда не слышала. Это он к Васе проникся. Родственную душу узнал.
— Полчаса, — умоляюще попросил Василий.
Усмехнувшись, я остановилась. И совсем уже готова была провести здесь еще полчаса, как вдруг вспомнила, что собой представляет Валерина кухня. Нет уж, благодарю покорно. Никаких чайков!
— Вася, Крысан! — напомнила я.
Василий покорно опустил руки и первым покинул ситайловскую квартиру. А я — за ним.
Елашка — отдаленный район нашего города. Находится, как говорится, на отшибе. Короче говоря, большая деревня. Там и в самом деле преобладают «избушки», по выражению Ситайлова. Я была там несколько раз, тоже по роду своих занятий.
— А почему мы сразу в Елашку не поехали? — спросил Василий.
— А как ты думаешь? Вот так с пустыми руками к Петровичу идти?
— Эт точно, — встрял водила, немолодой мужик с курносым добродушным лицом, — если в гости идешь, надо того… — щелкнул себя пальцами по кадыку, — с собой принести.
Василий заржал. Водитель оценил его смех как одобрение данного высказывания и решил продолжить свой монолог:
— Вот ко мне позавчера тесть приезжал. Вот такой мужик, — он поднял кверху сжатый кулак, — как приедет, всегда литр с собой… А то и два…
Вася увлеченно слушал его, время от времени вставляя свои замечания —
Я толкнула его локтем в бок.
— Перестань придуряться, — шепнула ему тихонько.
— А чего?
— Ничего. Послушай, у твоих знакомых, у кого-нибудь ствол есть? Хоть газовый?
— У Федьки есть. Я тут с ним в Тарасове познакомился. Настоящий боевой. Только самопальный. Ну помнишь, ты была уже у него? Там, где Витька убили. Федька тебе еще фонарик дал…
— Ну помню, помню. Поехали к нему.
— Ты что, опять, что ли, из ствола будешь?.. — испуганно спросил Вася.
— Чего? — переспросил водитель. Он уже закончил свой монолог и теперь внимательно прислушивался к нашему разговору. По-моему, он уловил только последнюю фразу. — Чего? Из ствола прямо будешь пить? — Он гулко загоготал. — Во дают девки нынешние — из горла водяру хлещут!
Я поморщилась.
Василий, не сдержавшись, захохотал, заразившись, видимо, смехом от чересчур веселого водителя. Отдышавшись, попросил его отвезти нас по другому адресу, к Федьке.
Дабы не давать шоферу новой темы для высказываний, я замолчала. Но водила нимало не нуждался в допинге. Он тут же принялся излагать нам историю о запойном пьянстве своей престарелой троюродной тетушки.
Василий слушал с выражением явного восторга на лице. Только что не аплодировал.
— Ну, собрали мы, так сказать, семейный совет. Порешили в ЛТП ее отправить. А то сил никаких нет — весь дом затиранила, — соловьем заливался водитель, видя такое внимание со стороны аудитории, — машину уже вызвали, а тут я встаю и говорю…
Что изрек наш рассказчик в тот момент, когда вызвали машину из ЛТП, мы так и не узнали. Увидев дом этого самого Васиного Федьки, я благим матом закричала:
— Здесь остановите!
И поскорее выпрыгнула из машины. Ну достал водила! Ненавижу болтунов!
Быстрым шагом я направилась к подъезду, слыша за спиной, как Вася пытался (не слишком, впрочем, настойчиво) заплатить водителю за наш проезд.
— Да ладно тебе, братишка! — гудел тот. — Чего там, сочтемся!
Василий наскоро рассыпался в благодарностях, помахал рукой отъезжавшей машине и догнал меня.
Глава 8
Федьку мы не застали дома, зато застали полную квартиру гостей. По-моему, гости здесь были явлением перманентным. Настолько перманентным, что они иногда не замечали, дома ли хозяин или его нет.
Как я понимаю, это вот и называется коммунизмом.
Ствол нам принесли сразу, даже не спросив, зачем он понадобился. О том, что Федька может его хватиться, не подумал никто.
Кобуры они не нашли, так что мне пришлось сунуть пистолет за пояс. Мы вышли из подъезда. Вася, который, видимо, рассчитывал на то, что право ношения оружия достанется ему как мужчине, посматривал на меня с завистью и даже некоторой боязнью.