Кости не лгут
Шрифт:
2+18+27.
Здорово! «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям». А если тревожит? А может быть, кости считают, что пережитое мною вчера ночью и не волнение вовсе, а так?.. Тогда что же означают собой эти «новые волнения»?
Я прошла на кухню и закурила. Готовься, Танечка, к новым волнениям! Мне что, вообще из дома не выходить?
Забренчал телефон. Я сняла трубку. Это звонила Светлана Александровна, моя заказчица; спрашивала, нет ли каких новостей. Я ответила ей, что кое-что нашла, но говорить об этом определенно пока
Я пообещала.
Не успела отойти от телефона, как он вновь взорвался надоедливым звоном. Кто там еще?
«Кем-то» оказался Вася. Он поинтересовался, как у меня жизнь, чем занимаюсь, потом зачем-то спросил, сколько сейчас времени. Ясно было, что он хочет поговорить о чем-то важном, но не решается и потому несет всякую чушь. Брать быка за рога пришлось мне самой:
— Слушай, Вась, а ты не скажешь, где мне вашего торговца найти? Ну, того, с которого все началось?
— Да знаю, наверное, — ответил он. Потом осекся: — Так, значит, ты поможешь нам?
— Помогу, — просто сказала я.
Придется помочь. Сведения Ирокеза насчет Виталика — пока единственная моя зацепка. И, по этим сведениям, пропавший мальчик связан с бандитами, убившими или похитившими Васиного Крысана.
— Откуда ты звонишь? — спросила я.
— Да так, от знакомых.
— А Ирокеза случайно с тобой нет?
— Есть, тут он. Только что пришел. Он в травмопункте переночевал. Правую ноздрю ему зашили, она распухла, синяя стала, нос — как баклажан… А левую он в этом травмопункте себе проколол и снова колечко вставил, так что левая тоже распухла и покраснела. Вот и ходит, как клоун, — с разноцветным носом…
Видимо, Василий еще долго собирался трепаться, но я прервала его:
— Ну хватит болтать, позови Ирокеза.
Через минуту подошел Ирокез.
— Алло?
— Это Таня Иванова, помнишь меня?
— А-а, помню, конечно! — с уважением ответил он.
Чувствуется, что вчерашним своим руко— и ногоприкладством я все-таки заслужила некоторый авторитет в этой компании.
— Василий мне говорил, что ты узнал мальчика с фотографии. Где ты его видел?
— Парнишку того? — переспросил Ирокез.
— Ну да, да.
— Вот, в тот день, как мы приехали, мы нашли дилера — торговца дурью, взяли на пробу пакет…
— Это я все знаю, мне Василий рассказывал, — прервала я.
— Ну так вот, мы пакет взяли, травку попробовали, потом я к себе в комнату вернулся и на балкон вышел, воздухом подышать — на втором этаже у меня комната. Ну, оттуда и увидел — дилер, Джеб у него кликуха, к машине подошел…
— А машина-то какая? — перебила я его.
— Да черт ее знает, я не разбираюсь в них. Иномарка какая-то. Красная, — сообщил мне Ирокез.
— Понятно.
— К машине, значит, подошел и разговаривать начал с теми, кто там сидел. Из машины какой-то гоблин вышел, а за ним этот парнишка высунулся. Только его тот
Довольно бойко рассказывал. Или он и вправду ничего не придумывал, или хорошо сочиняет.
— Парнишку ты точно узнал? — спросила я.
— Да вроде…
— А гоблин?
— Гоблин из тех, кто к нам приходил. За долгом. Самый здоровый, сволочь. Ты его еще вчера бутылкой приложила по кумполу.
— А, так мы знакомы, значит, — вспомнила я, — ну, все, спасибо, И… Ирокез, забыла, как тебя по-человечески-то зовут. Трубочку теперь Василию передай.
— Алло, — услышала я через пару секунд Васин голос.
— Ты мне так и не объяснил, как этого торговца, Джеба, найти?
— Джеба-то? Ну, давай с тобой встретимся и… — начал он.
— Ты что, Васенька, дурак? — поинтересовалась я. — Неужели собираешься со мной к нему переться?
— Ах, да, — спохватился он. — Ну, тогда слушай — кафе возле гостиницы есть. Название такое — «Запах»… или «Амбре»…
— «Аромат», — подсказала я, — знаем, знаем — нарки там часто тусуются.
— Ну вот, там Джеба спросишь. Он, может, и сидит сейчас в этом самом «Аромате». На вид ему лет 9—20, молоденький такой парнишка… стрижен коротко. Так, особых примет у него и не имеется, незаметный он какой-то.
— При его занятиях хорошо быть незаметным, — сказала я. — Все, тогда я выезжаю. Дайте мне номер телефона, по которому сейчас звонили, и сидите ждите моего звонка. Вы мне можете сегодня понадобиться.
И положила трубку, успев услышать, как Вася благоговейно попрощался со мной. В глазах «че-катилловцев» я явно выросла после этого разговора.
Я быстренько переоделась в мини-юбку и коротенькую маечку — во-первых, жарко; во-вторых, если работаешь с молодежью, то и одеваться нужно соответствующим образом. Да и не старуха я, и у меня еще есть что показать, ну и, в-третьих, такой наряд всегда вызывал интерес у особей мужского пола, а этот Джеб — вроде как мужик.
Закрыв за собой дверь квартиры, я вспомнила вчерашний ночной свой марафон по аллеям парка и решила пойти не как обычно, через тот же парк культуры и отдыха, а по улице. Пускай сделаю крюк, но… если я снова увижу эти аллеи… Бр-р. Меня аж передернуло. Я вышла к подъезду — черт возьми, когда эта жара кончится? Сегодня даже жарче, чем вчера, по-моему. Еще немного — и асфальт начнет плавиться.
До «Аромата» я добралась на автобусе — непривычный для меня вид транспорта, а поди ж ты — второй день подряд им пользуюсь. В уличной части кафе под зонтиками сидели всего трое. В самом помещении не было никого. Я купила себе чашечку растворимого кофе — другого у них не было — и уселась за крайний столик. Закурила и с омерзением стала отхлебывать свой кофе. Мало того, что он растворимый, он еще и слабенький. Ну и «Аромат»! Дерьмо, а не кафе.
Два человека — мужчина и женщина — семейная пара, по-моему, ушли. Остался парень в синих джинсах и майке-сеточке.