Кости земли
Шрифт:
Он понимал, что его слова звучат напыщенно, но ничего умнее придумать не смог.
— 3-знаешь, что самое страшное? Если бы Робо Бой б-был более опытным террористом, она б-была бы жива! Подонок! Если б-бы у нее б-были эти двадцать секунд!..
— Ну перестань.
— Мне не было так плохо с тех пор, как м-моя мама умерла, — плакала Далджит. — Мне кажется, я буду рыдать целыми днями, как тогда…
Она выпрямилась. Ее лицо покраснело и распухло. Слезы прекратились, но под глазами залегли круги, девушка выглядела измученной и истощенной. Мэтью и Далджит нелегко дались эти несколько дней. Они единственные в лагере имели познания в медицине, но только сейчас до Лейстера дошло, что столь тяжкую ношу можно было разделить более честно.
— Я разбужу Мэтью, — сказала Далджит. — Он отдыхает. Ты скажешь остальным?
— Конечно. Где они?
— Кто не ушел на поиски еды, те с Джамалом строят дом. Надо как-то прекратить это идиотское противостояние, — вдруг без всякого перехода заявила она.
— Я знаю.
— Это глупо.
— Согласен.
— Хватит стоять тут и тупо соглашаться со мной! Сделай что-нибудь! Ведь можно же как-то… Я сейчас опять заплачу. Иди! Беги!
Всхлипывая, она кинулась к палатке Мэтью и исчезла внутри. Поколебавшись, Лейстер вошел в соседнюю. Постоял, пока глаза не привыкли к темноте, и приблизился к кровати, на которой лежала Лидия. Вокруг ее головы кружили две мухи. Одна попыталась сесть, он согнал ее.
После смерти лицо Лидии стало серьезным и спокойным. Тем лицом, которое все они так хорошо знали и любили. Простое, круглощекое, оно могло быть необыкновенно подвижным, выражая то радость, то удивление. Лейстер как сейчас видел ее, поднявшую глаза от неизменного вязанья и всем своим видом говорившую: «Ну, можете вы это представить?» А потом: «Что за люди…»
— Уйди, муха, — рассеянно прошептал Лейстер. — Уйди. В течение последних десяти дней это лицо искажала боль.
Лейстер был рад, что оно вернуло свой прежний вид. Еще больше он обрадовался тому, что Далджит закрыла Лидии глаза, и ему не пришлось встретиться с взглядом с той стороны жизни.
— Прощай, Лидди, — ласково сказал он. — Видит Бог, я хотел, чтобы ты была с нами. Ты бы гораздо лучше управилась с этой бандой, чем я. Мне тебя не хватает. Но по крайней мере я рад, что тебе уже не больно.
Одна из мух села и начала прохаживаться между носом и губами Лидии. Лейстер поднял руку, чтобы согнать насекомое, и вдруг осознал, что это не имеет смысла. Лидия умерла. Ей теперь все равно, что будет с лежащим здесь телом.
— Я соберу их вместе, я обещаю. Не знаю как, но я сделаю это.
Лейстер вытер глаза и вышел.
В одиночку Лейстер брел вверх по Дымной лощине к месту нового лагеря. Растительность вокруг становилась гуще, магнолии уступали место кедрам. Молоденькие деревца росли достаточно близко друг к другу, чтобы служить естественным барьером для крупных динозавров. Несмотря на это, имело бы смысл соорудить забор из заостренных бревен для защиты от хищников поменьше. А может быть, посадить тут терновник? Он вздохнул. Впереди столько дел! Вероятно, им придется прожить здесь всю жизнь, а это вам не месячная экспедиция.
Палеонтолог подошел к вырубке вокруг дома. Тоненькая струйка дыма поднималась ввысь над костерком, который колонисты поддерживали постоянно, чтобы сэкономить неуклонно тающий запас спичек.
— Эй! — позвал Лейстер. — Есть здесь кто-нибудь?
Джамал радостно помахал ему рукой откуда-то сверху.
Голову он повязал носовым платком.
— Мы заканчиваем крышу! — закричал Джамал. — Я как раз устанавливал спутниковую антенну! Поднимайся и погляди! Остальные пошли за листьями.
При всех своих недостатках Джамал оказался прекрасным организатором. Его группа работала четко и слаженно. Хижина была почти готова, крытая пальмовыми листьями крыша выглядела надежной защитой от дождя, и, глядя на новое жилище, Лейстер наконец-то осознал — они застряли здесь на веки вечные. К добру ли, к худу — это теперь их дом.
Лейстер снял очки, вытер лицо рукавом и надел их снова.
— Спускайся! — крикнул он Джамалу. — Мне надо кое-что тебе сказать!
Джамал шагнул на самый край крыши и глянул на Лейстера сверху вниз. — Что?
— Это лучше сообщить с глазу на глаз, — сказал Лейстер. — Честно.
Озадаченный Джамал нагнулся и взялся за один из столбов каркаса. В это время дождь полил сильнее, и, спасаясь от струй, Лейстер быстро шагнул в недостроенный дом. Небеса разверзлись, дождь хлынул как из ведра, но внутри оказалось сухо. Команда Джамала хорошо знала свое дело.
Затрещали сухие листья, раздался глухой стук — Джамал спрыгнул с крестовины. Моментальный восторг, который он испытал, увидев Лейстера сверху, прошел, его лицо было измученным и угрюмым.
— Ну, — недоверчиво спросил он. — В чем дело?
9
СЛЕДЫ
Вашингтон, округ Колумбия: кайнозойская эра, четвертичный период, эпоха голоцена, современный век. 2045 год н. э.
Они вскрыли бумаги в конференц-зале, точной копии всех конференц-залов, когда-либо виденных Молли Герхард.
Люди Гриффина получили разрешение работать в здании Эдгара Гувера на авеню Конституции. Выделенные им офисы были неудобны, их явно не хватало, но даже эту площадь с трудом выбили у министерства торговли. Кто-то откровенно хотел держать Гриффина подальше от Пентагона и реального руководства путешествиями во времени. Для того чтобы воспользоваться конференц-залом, пришлось получить специальное разрешение отдела экспорта. Пришлось повозиться, но только там висела новая шикарная японская доска, которая была совершенно необходима для сегодняшнего совещания.
— Особо ни на что не надейся, — предупредил Том Наварро. — Материал у нас хлипковат.
— Не так уж и хлипковат. Держу пари, они это проглотят, — возразила Молли Герхард, раскладывая документы в строго хронологическом порядке: от свидетельства о рождении Робо Боя — в левом верхнем углу, до своего отчета — в правом нижнем. Это напомнило ей, как Лейстер однажды, будучи в добром расположении духа, показал ей ископаемые останки птерозавра, застывшие в илистом дне неглубокого озера. На взгляд Молли, это была всего лишь кучка бесформенных обломков, но ученый решил продемонстрировать ей, как работали палеонтологи до наступления эры путешествий во времени и сколько может рассказать даже самый маленький отпечаток. Он показал ей, где животное, плавая в мелкой воде, задевало лапами дно, оставляя параллельные полоски. Небольшие ямки были отпечатками клюва, разрывающего илистое дно в поисках беспозвоночных. Как живых представила она себе птерозавров: маленьких, не больше утки, кувыркающихся в теплой воде, ныряющих за добычей, дерущихся друг с другом из-за удобного места. Лейстер потратил не меньше часа на объяснения, но за этот час он умудрился воссоздать целый мир.