Шрифт:
ПРОЛОГ
Он знал, что комнаты на нижних этажах их огромного поместья – лучшее место, чтобы спрятать двух человек. Здесь их не найдет никто. Впрочем, никто и не подумает их здесь искать.
Легкая ухмылка скользнула по его губам, он прищурил глаза, внимательно глядя на мужчину. Факт того, что мужчина начал приходить в себя – не очень-то его обрадовал, но, впрочем, особых проблем уже не было.
– Кто ты такой? – хриплый голос сорвался с губ мужчины.
– Рад, что вы очнулись,
Арсений с некоторым трудом посмотрел на бессознательное хрупкое тело девушки по другую сторону решетки. Голова его раскалывалась на части, будто в виски вбивали гвозди.
– Вижу у вас ко мне много вопросов, – вновь проговорил парень, хотел было издевательски улыбнуться, но передумал. – Но сейчас ваш мозг не может их сформулировать. Приходите в себя, а я зайду позже.
Сквозь густой туман, облепивший сознание, Арсений понемногу вспоминал последние события. И голова оттого трещала еще больше; глаза будто кто-то сжимал раскаленными железными пальцами.
Неизвестного парня, запершего их здесь, видно уже не было: он достаточно быстро вернулся в жилую часть поместья.
– Вэйланд, пойдем обедать, – в коридоре его перехватила Пэйнсли, его хорошая подруга с недавних пор. – Я приготовила рыбу с овощами, как ты любишь.
Парень растерянно глянул на неё – слишком резко она выдернула его из размышлений. Он кивнул, вздыхая.
– Да, – еще раз повторил кивок, сжимая прохладный воздух в кулаках. – Пойдём.
С некоторым недоверием Пэйнсли посмотрела на друга.
– Вэй, всё хорошо?..
Парень задержался взглядом на Пэйнсли, продолжая шагать вперед.
– Да… да, Пэйнсли, всё хорошо.
С несколько секунд она молчала, пытаясь подобрать слова. Что-то ей совершенно не нравилось в Вэйланде: по крайней мере, полным именем он называл её крайне редко, когда действительно было что-то не то – эту привычку Пэйнсли выучила давно. Они всегда были Вэй и Пэй, сочетались даже по имени, а от того так хорошо быстро и нашли общий язык – так всегда рассуждала Пэйнсли.
– А мне кажется… – начала было Пэйнсли, но не успела договорить.
– Так пускай тебе не кажется всё то, что тебе кажется, – откровенно раздраженно перебил Вэйланд. Выдохнул. – И я не хочу рыбу, и овощей не хочу. И все вместе тоже не хочу.
Развернулся и спешным шагом направился вдоль по пустому коридору.
Пэйнсли лишь глазами хлопнула. Никогда прежде она не видела Вэйланда таким.
Весь день он сидел запертый в комнате, никаким образом не реагируя на стуки в дверь, просьбы выйти и вопросы, всё ли в порядке и тут ли он вообще.
Всю ночь он ворочался в постели, не мог уснуть, не смотря на то что хотел: закрывал глаза, и темнота сжирала его, пережевывая острыми,
И везде брызгала кровь, стекая густыми струйками.
Искривленные стрелки часов почти добрались до трех часов ночи, когда с опухшими от слез глазами он отверткой пытался отцепить от своего запястья браслет. Несколько движений назад он уже нещадно разрезал руку, чудом не задев вену, и кровь струилась до самого локтя и по ладони.
Ему никогда не нравилась кровь. Она пахла неприятно и цвет имела такой, который ему почему-то был неприятен.
И сейчас запах её смешивался с запахом сырости в подземных коридорах. В четыре часа утра ему уже не спалось вовсе; горячо пульсировали виски, дрожали окровавленные руки, и опухшие глаза отчаянно смотрели на пробудившегося за решеткой Арсения.
– Я не знаю, что мне делать, – почти шепотом вымолвил Вэйланд.
ГЛАВА 1
Неплохое начало, заведомо плохого конца
Солнечный шар уже скрывался за горизонтом: уплывал медленно, неохотно, будто бы не желая, чтобы город погружался в темноту ночи.
Небо окрашивалось в тревожные пурпурно-красные тона, изрезанное вдоль и поперек обрывками облаков и полосами от самолетов, подсвеченными малиновым отсветом уходящего солнца. Загораясь по одной, звезды вытесняли солнце, и чем больше Мария подмечала их, тем больше небо теряло свой пестрый окрас.
Прохладный мартовский ветер скользнул по спине, и женщина зябко повела плечами. Нужно было одеваться теплее, подумала она и мысленно, как ребенка, сама себя же и пожурила за оплошность.
Зажигались фонари: вдоль парковых дорожек вспыхивали золотые шары, заливая тропинки теплым светом. Мария усмехнулась, вспомнив, как Маргарита сравнивала такие фонари со спустившимися с неба звездами и зависшими в воздухе; когда-то и вовсе фантазировала, что в шарообразных плафонах и есть звезды. К слову, Маргарита была более чем достаточно образованна: в гуманитарном и техническом направлении, в сфере науки даже в сфере астрономии, но в то же время волшебного взгляда на мир у неё было хоть отбавляй. У Марии восприятие мира было совсем другим: звезды в фонарях она не видела, но слушать о них было интересно, и интересно только от Маргариты.
– Девушка, девушка! – спешно воскликнул кто-то рядом. – Осторожней!
Мужчина едва увернулся, чудом оставив кофе в стаканах, а не на блузке Марии.
Женщина вздрогнула, отвлекаясь от фонарей.
– Да, простите, я… – и она замолчала, удивленно уставившись на мужчину, удивленно смотревшего на неё.
– Маша? – уточнил он, хотя сомнения таяли с каждой секундой. И он закивал с довольной улыбкой: – Маша!
Женщина коротко рассмеялась.
– Ну, привет, Арсений, – она развела руками. – Ничего себе встреча.