Кости. Навье царство. Книга 2
Шрифт:
Яда
– Зачем так много? – уставилась на стопку платьев.
– У них тут так… - Машка задумалась, подыскивая подходящее слово, - колоритненько. Все на магии и обрядах построено. Не то, что у нас – купил платье подороже да покрасивее, на ноги – Джимми Чу или Лабутены и вперед, покорять гостей, жених то и так покорен!
– Ладно невеста, - все равно не переставала ворчать, - а мы то зачем?
– Ой, - Красовская махнула рукой, рассматривая мои платья и сарафаны. – У нее вообще их больше десяти. Катюха рассказывала… кстати, она очень круто косы плетет, работала стилистом,
– Так что твоя Катюха рассказывала?
– А? Ну да, - Машка поморщилась, видимо, раздумывая о своём, - короче, она рассказывала, что невесту за все время переодевают до десяти раз, представляешь?
– Зачем?
– Что-то с инициацией связано и изменении сущности человека. Она же «человечка», вот, меняя наряды, она из одной своей формы – человека из мира яви, переходит в другую – в создание нави. Ну и что-то защитное там еще, типа чтобы злые сущности и завистники не могли чего-то начудить на один наряд.
– А мы?
– А мы – свита. Все незамужние, будем сопровождать жениха и невесту ритуальный храм, тоже, своего рода, ограждать от негативного влияния. Вот почему новобрачные вашему с Киром присутствию рады. Подумаешь… - надула губы Машка, словно и ей предстояла скорая свадьба и без нашего присутствия, - чем не ВИП персоны.
Пройдя к корзине, в которой принесла наряды, она достала два пакетика, в которых были аккуратно сложены красные ленты и разномастные колокольчики. Пока Красовская их распутывала, тихий перезвон наполнял пространство комнаты, странным образом успокаивая.
– Катька зайдет через час, давай одеваться. Колокольчики вплетет в волосы, сказала, что это обязательно, типа амулеты, защитные, заговоренные.
Я послушно потянулась к белой, вышитой такими же былыми нитями, сорочке. Вообще, вся одежда, а в своей стопке я насчитала три наряда, постепенно приобретала краски от наряда к наряду, в конце становясь огненно-красной. Точно так же, как первое, наглухо закрытое, последнее было откровенным и провокационным.
– Н-да, - поджала губы Машка, рассматривая себя в белом балахоне с длинным рукавом, воротником «стоечкой» наглухо закрывающим шею до самого подбородка и длинной до щиколоток. – Панталон еще, до колен, не хватает и пояса верности.
– Ну, видать, символ непорочности и чистоты, - пожала плечами, влезая в очень похожий наряд.
Ситуацию с рубахами исправили широкие пояса, с красивой красно-черной вышивкой.
– Девочки говорят, что красный, черный и белый в триединстве вышивки – обережный заслон от злого взгляда.
Машинально погладила ниточки с узелками, которые повязала Заряна. Самодельный браслетик все еще висел на запястье, хотя нити уже заметно истончились. А ведь она говорила, что это материнский оберег.
«Вот оно, значит, как, для Кира старалась».
Подружка – стилист пришла вовремя. Сперва, взялась за Машку. Тоненькие косички, с вплетенными в них бубенчиками и лентами, путались в распущенных волосах, аккуратный ободок из разнотравья и цветов украшал не хуже короны с драгоценными камнями. Белокурая, фигуристая, яркая Красовская даже в этом целомудренном наряде выглядела настоящей красоткой.
– Вау, - не смогла сдержать восторг. – Какая ты красивая!
– Последние штрихи! – Довольно протянула Екатерина, вытягивая украшения: объёмные браслеты и бусы. – Для волков круг – олицетворение самой Луны,
– Не, - подбоченилась Машка, - меня со счетов еще списывать рановато!
Катя тяжело вздохнула, покачала головой, отведя взгляд. А ведь я и раньше слышала недомолвки, странные обрывки фраз, вопросы ее, Красовской, подозрительные. Но с другой стороны, особо рядом с ней никого и не видела часто, кроме Севы…
«Неужто… да нет… не может быть!»
– Твоя очередь, - позвала Катя, отвлекая от мыслей. Лезть к Маше с вопросами не хотелось, пусть мы и стали в поседении немного ближе, но все же, раз сама она не захотела рассказать настолько личные вещи, я не буду и спрашивать.
На мне стилистка решила поэкспериментировать, так как волосы были длиннее Машкиных. Все те же колокольчики и бубенчики, разноцветные ленты, цветы и травы, но намного больше косичек, замысловатых, разных и очень красивых. Часть послужила для формирования ободка, часть закручивалась в узелки, вплетаясь в общую прическу. Остальные так же стелились по спине вместе со свободно падающими волосами.
– Отпад! – похлопывая в ладоши, Машка бегала вокруг меня, помогая надеть украшения. – Кощей твой челюсть долго еще подбирать будет! Та такая вся, - обвела мою фигуру руками, - вкусная и… блин, ну точно какая-то фея!
«Яга я, Яга, а не фея».
– Сегодня все они аппетит нагуливать будут, - засмеялась Катя. – Свита жениха и свита невесты друг от друга отдельно почти всю свадьбу проведут, только за столом и встретитесь. А до этого разве что в танцах да обрядах сходиться будете. А вот уже ночью можно вольничать.
– Вольничать? – поперхнулась я.
– Угу, - хмыкнула Машка. – Почти что стайная брачная ночь будет.
Повернувшись к Екатерине, уставилась на нее во все глаза.
Она легко пожала плечами:
– Ну, не всё так плохо, Ядвига. Ритуал один есть, древний, свадебный. Не только пару соединенную благословляет, но и тем, кто еще не в союзе, помогает услышать зов истинного. Так что, все благословлено Богами и Луной.
***
– Кланялась береза лесу темному... – повторяю в унисон со всеми, выметая дорожку перед идущей за нами невестой. Честно говоря, я переживала, что наша Маша своей красотой и яркостью затмит ее – зря. Невеста, словно нежная роза, была невероятно красива! Хотя сейчас, мы, конечно же, не видели ее лица. По традиции, она была укутана в несколько слоев фатина, закрывающего не только лицо, а и саму фигуру до самого пола. Зато в доме, когда ее наряжали, удалось рассмотреть и нежный румянец на юных щеках, и розовые пухлые губы, и россыпь веснушек, и пшеничные, густые волосы. На мое скромное мнение, выходить замуж в восемнадцать – дичь, но девушка была настолько чисто и искренне влюблена, что не хотелось об этом думать. Как и о том, что пришлось объяснять жениху – волку ее родителям. Все-таки много людей в волчьей деревне живет и все хранят их тайну. Удивительно!