Кости. Навье царство. Книга 2
Шрифт:
– Была бы Ладомила рядом, - горестно вздохнул Васька, - может и помогла бы, а т…
И вдруг замолчал… тут же послышался натужный треск двери, стены Избы задрожали и послышался треск крыши. Мы, как по команде, уставились на потолок. Протяжно дзинькнула посуда в шкафчике, а затем послышались шаги… Кошачьи глаза вмиг потемнели, затапливая радужку черным. Замерла за столом побледневшая Сири.
– Изба не подняла тревогу…
Шаги остановились аккурат в темном провале двери кухни. Туда же уставились все мы, с минуту созерцая увиденное
– Вот она я, - скрипучий голос идущий от двери в кухню испугал всех. Дружной человеко-звериной компанией мы подпрыгнули, а потом нескладным хором огласили Избу кто визгом, кто писком, кто шипением.
– Ба? – Вопрос пронесся ознобом по коже, заставил прирасти к полу и замереть, стоило только взглянуть на нее.
«Нет, не она это… Тонкое, сморщенное, состаренное до неузнаваемости, почти прозрачное лицо…хотя глаза и голос её».
Она обвела всех взглядом, остановилась на мне.
– Яда, - голос словно из-под земли, глухой, шелестящий, пробирающий до озноба. – Я это, внуча, я, - глухо застонав, осела на колени.
Длинный лохматый балахон растянулся по полу серой лужей, скрывая скрученную, сморщенную бабушкину фигуру.
– Господи, ба! – Голос задрожал, осип разом от ужаса. – Что они с тобой сделали?!
Бросилась к ней, пытаясь поднять за руки.
– Прости меня, дочка, - взвыла она, не смея поднять седую голову. – Виновата перед тобою, многократно. Нет прощения за грехи мои.
– Какие грехи, ба? – жгучие слезы сами по себе расчертили щеки.
– Наказали Боги, общим судом своим решение приняли: постановили жить мне столько, сколь ты сама проживешь, душу теперь твою вытягивать буду, сама помереть не смогу, чтобы не сделала. Не убить меня теперь ни мечом, ни варевом, ни хворью.
Я оторопело оглянулась на фамильяров. С мольбой взглянула на Ваську. То, что привязали ко мне, это же не плохо даже, да? Но почему бабушка выглядит так?
– Слаба ты, Яда, - словно прочитав мысли, ответил котейшество, - чем сильнее будешь, тем лучше Ладомиле будет. А так, висеть ей между жизнью и смертью да мучиться только.
Сири помогла провести в бабушку в спальню, оставив нас наедине. Уже сама, я помогла бабушке принять душ и переодеться в чистое.
Когда она, еще более бледная, лежала на подушках, стало вновь неописуемо жутко, хотя, казалось бы, куда больше.
Бабушка тяжело вздохнула, прикрыла веки. Испещренная разномастными бороздами морщин кожа на щеках свисала бледным пергаментом.
– Вот тебе и Баба Яга всамделишная, - проскрипела она, открыв огромные провалившиеся вовнутрь, белесые, со вселенской печалью глаза.
Я нервно засмеялась, протягивая ладонь к костлявой руке, безвольно лежащей поверх тонкого одеяла.
– Ба, ну как так? Васька сказал, что чем больше у меня будет силы, тем лучше ты будешь выглядеть, даже может еще моложе прежнего станешь. Что мне сделать, скажи?
– Время не только лучший
«Мама Кира…»
– Ба, отец Кира и мама…
– Не будет он с ней, - она судорожно вздохнула. – Не поняла еще? Все это затеял, окаянный, только ради того, чтобы ты в «Костях» появилась. А небось как своего добился, так мать твою и бросил у разбитого корыта. Чую, вот-вот сама приедет сюда, раны зализывать. Не должна она меня такой увидеть Яда! Поговорю с Еленой, на болота к ней перееду, у нее летник свободный есть, никому там обузой не буду, а матери скажешь, что в отпуск, с подругой, умотала. Нельзя ей меня такой видеть.
– Ба, я и Кир…
Тонкая ладонь едва заметно сжала мою.
– Любишь его?
– Люблю, - ответила не раздумывая.
– Значит, так тому и быть. Кирилл даром что на отца похож, а ребенком был весь в Заряну. Добрым пацаненком рос. Только уж очень отцовское одобрение заслужить хотел. Расскажи ему все Яда, про Летавицу особо. Недоброе она задумала. То, что ты, дурья башка, глотнула, чем угодно быть может. Может в его силах назад все обернуть…
– Она сказала отворот.
– Ну так не он то, раз без раздумий на вопрос про любовь ответила. Не так отвороты работают. Не теряй время, поезжай к нему.
– Не могу я тебя оставить…
– Можешь, вон – скосила взгляд в сторону двери, - подруга твоя присмотрит, да?
Вскинув брови, повернулась ко входу. В тонкой щели скользнула тень, прежде чем в спальню вошла Серафима.
– Подсушивала? – удивилась я.
Серафима поджала губы, виновато отводя глаза.
– А ты на нее не злись, - встала на сторону Сирика бабушка. – Еще один слепой котенок, по нашей, навьей вине. Много ей еще понять предстоит о себе да тайну родовою разгадать. Есть нам о чем поболтать, пока ты с Кощеевым будешь. Поезжай, Яда.
– Боюсь тебя оставлять.
– Со мной уже все, что могло статься – сталось. Езжай в «Кости».
Поцеловав ее на прощание, пошла к себе переодеться и захватить кое-какие вещи.
– Можно? – Серафима вошла следом.
– Так и не поговорили мы с тобой, - впопыхах набросала в рюкзак сменное белье и всякие мелочи. Не сдержавшись, стремительно подошла к подруге обнимая, содрогнулась, чувствуя, как глаза разом застелило накатившими слезами. – Мне очень страшно.
Горячие руки погладили по спине.
– Ты сильная, Яд. Подумай, сколько на тебя всего свалилось за этот месяц? Мир твой полюса сменил. Магия гребаная. Кощеи всякие со Змеем Горынычем, будь он неладен… да другой, на твоем бы месте, уже давно загремел в места, где сплошные Наполеоны в смирительных рубахах расхаживают.
– Ну ты вот тоже нормально приняла…
– Ой, да я всегда чокнутой была, - сказала со смешком, - что на меня равняться! Мне и внезапно нагрянувшие инопланетяне за друзей будут.
Рассмеялась сквозь слёзы.