КОСТИ

Осипова Мария Ивановна

Он задумался над собственными словами. Чёртова мирсеть и соцпаблик…

– Спалимся, – не унимался мичман.

– Ты прав. Но до ТАСа мы не дотянем. Выбор не велик.

Офицер застегнул все пуговицы тужурки, спустился по трапу и направился к стоянке таксистов. Одна машина выделялась открытым верхом и огромными колесами, если придётся ехать по горам – в самый раз. За рулём сидел мужчина лет пятидесяти.

– Хорошего дня! До резервации президента долго ехать? – оговорился офицер, но поправляться не стал, так как по сути

противоречий не видел.

– Тридцать минут, тридцать руинов.

– Идёт.

– АНК, – пояснил таксист.

– Других не держим. Дай две минуты.

Вернувшись на корабль, он прихватил дальнобойную рацию и отдал распоряжения всем системам прийти в полную боевую готовность. Кейтер на корабле исполняет функции капитана, связь по личному каналу, Дик и Сноут едут с ним.

Офицер сел спереди, а его спутники сзади. Внутри машины оказалось гораздо мягче, чем представлялось снаружи. За минуту покинув небольшой порт, машина поехала вверх по холмистой местности, открывая взору пассажиров поистине живописный край. Всё вокруг утопало в природной зелени, царствовавшей здесь круглогодично. От этой зелени у гостей острова с непривычки рябило в глазах.

Преодолев горный хребет, дальше ехали по равнине. Дорога вела их через поля. Множество полей. И это был не тимьян.

– Это картофель растёт? – беззаботно спросил Дик.

Водитель с недоумением обернулся.

– Это помидоры, – пояснил он.

– Тоже неплохо. И почём у вас килограмм торгуют?

– Руин, полтора – в зависимости от сорта.

– Один руин за килограмм помидор?!

– Ты верно расслышал.

– Чума! Я хочу здесь остаться. А мясо тогда почём? – не унимался моряк. – Ну, в смысле коровки там, а не…

– У тебя интересная машина, – вмешался офицер, пока Дик не наговорил лишнего. – Местное производство?

– Импорт, – хитро сказал таксист.

– Вам что АНК в импорт поставляет то, что у них в помойку не поместилось? – Дик, как и всегда, изобиловал своей прямолинейностью и жёсткими шуточками. Но кто не рискнул бы брать такого человека с собой, потерял бы больше. Мастером переговоров корабельный старшина, конечно, не был, но зато был мастером других решений, когда переговоры не помогали. Даже один его внешний вид часто был продуктивным аргументов в ходе встречи. А уж способность закаленного вояки пронести оружие через любой пост охраны, трудно переоценить.

Сноут хоть и толкнул в бок Дика, но смеха сдерживать не стал. Они не пытались нравиться таксисту. Они чувствовали себя божками на чужой земле, готовыми перерезать глотку любому сопротивляющемуся «индейцу». Пока стояли на якоре, среди матросов уже заводились разговоры заправиться, применив немного оружия и много угрозы. Все они видели достаточно крови и смертей. Всем им нечего было терять.

– Не обижайся на них, – спокойно обратился к молчавшему водителю офицер. —Машина у тебя добротная, но на континенте сейчас таких моделей уже нет. Или даже никогда не было.

– Это самопал, – признался таксист. – Из того, что у АНК в помойку не поместилось.

– А я и думаю, аппарат странный: колеса как у грузовика, кузов вроде старые внедорожники напоминает, но верх срезан, вроде самопал, но собрано не хуже чем на континентальном заводе.

– Хммм… не хуже, да у них там роботы всё собирают, где ж там зазору лишнему спрятаться!

– Вообще там и люди работают, но твой экземпляр превосходен в любых сравнениях.

– Это ты про трупы, что веками на одних вакансиях места занимают? Те же роботы, вид в три дэ.

– А ты не поклонник АНК, да? – с любопытством спросил офицер.

– А за что я должен вам поклоняться? – Таксист так вывернул его вопрос, что тот на пару секунд подвис, подумав, что особенности современного речевого оборота на континенте могут быть не ясны старой колонии.

– Ну вот! А нам рассказывали, что с вами у нас мир, дружба, жвачка, – встрял снова Дик.

– Жвачка у нас с вами. Одна большая жвачка. Вопрос времени только когда вы нас пережуёте. – Таксист замолчал и продолжил: – Так же как самих себя пережевали.

– Чуется мне неприязнь твоя личная, и рана та глубокая, – процитировал офицер старого персонажа из популярного фильма. В понимании таксистом языка уже можно было не сомневаться.

– Давно уж не кровоточит, – спокойно пояснил таксист. – Дочь у меня к вам эмигрировала. За лучшей жизнью, есессно. Здесь-то никаких перспектив, так всю жизнь огород и будешь полоть, а там у вас – Цивилизааация! Прямо после школы и отправилась. Мы с матерью удержать не смогли, да и не сильно старались, думали, правда лучше жить ей там будет. Куда уж… жить.

Даже на заднем ряду сочувственно притихли, понимая, к чему дело клонится. Мужик продолжил.

– Жилье и еда втридорога, образование и медицина платные, а на приличную работу чтобы устроиться, нужен стаж исчисляемый десятилетиями. Там, оказывается, просто невозможно выжить! Мы надеялись, она вернётся. Но куда ж ей, такой амбициозной!

– Эвтаназия?

– Чтоб её! – выругался таксист. – Когда мы узнали – уже поздно было. Ни детей, ни внуков, ни жизни… настоящей, человеческой; зато страховка. Да что у вас за мир-то такой перевернутый?! Ничего живым, всё – мёртвым?!

– Изменённым, мужик, изменённым, – сочувственно поправил Сноут.

– А это ещё не все после эвтаназии пробуждаются, – вставил свою ценную монету Дик.

– Приехали, – водитель остановил машину. На парковке у здания стояли вполне современные седаны, пригнанные с континента. Оказывается, кто-то здесь знаком с поздними дарами цивилизации.

– Вы-то, моряки, сами живые хоть? – поинтересовался мужик.

– Живые, – отозвался Сноут.

– Повстанцы, что ль?

Сноут и Дик переглянулись и удивленно уставились на командира.