Костры из лаванды и лжи
Шрифт:
Следующая фраза Роше настолько сочилась ядом, что, казалось, отравила весь воздух в магазине.
– То, что вы спите вместе, не означает, что она твоя собственность.
«Что?! Так вот как он обо мне думает!»
Она с такой злостью вновь сжала несчастный стеллаж, что пальцы побелели. Внутри скручивался тугой комок ярости.
– Ты переходишь все границы! – процедил Кристиан.
Одновременно с этим что-то брякнуло, будто книга упала на
– Да неужели?
Женя готова была поклясться, что при этих словах Роше надменно вздёрнул брови и смерил Кристиана презрительным взглядом, и тот не остался в долгу:
– Да, спим, – вдруг заявил брат, а Женя мысленно застонала. – А тебе какое до этого дело?! Она, если хочешь знать, вообще заснуть теперь одна не может! Кричит по ночам! Прекрасные у вас условия труда и отношение к сотрудникам, мсье Роше, ничего не сказать!
«Зачем, Кристиан, ты не должен оправдываться перед ним! Вот зачем, а? Тем более он же совсем про другое…»
Снова повисло молчание. Того мрачного предгрозового типа, когда мужчины спорят и меряются своими… жизненными установками.
Наконец Эдуар произнёс:
– Ладно. Нет, значит, нет. – Слова упали как камень. – Просто передай ей, что комиссар принял её версию.
– К Эжени больше нет никаких претензий? – Голос Кристиана стал заметно теплее.
– Абсолютно. Все подозрения сняты.
– Это отличная новость!
– Превосходная, – мрачно отозвался мсье Роше, будто и не рад был вовсе.
«А с чего ему радоваться? Если виновата не я, значит – Моник. А она для него куда важнее, чем я. Так зачем он пришёл? Сказать только это?»
– Что ж. Спасибо, что принёс благие вести, но мне пора за работу. Если у тебя всё…
– Не всё, – раздалось какое-то шуршание бумаг. – Здесь рекомендации работодателя.
– Твои то есть.
– Мои, – не стал отпираться мсье Роше. – И расчет.
– Наличными? – Кристиан присвистнул. – Интересный у вас в отеле сервис. У бухгалтерии выходной?
Эдуар не удостоил ответом его выпад. Женя насчитала восемь шагов – ровно столько потребовалось ему, чтобы дойти до двери. Звякнул колокольчик, возвещая о том, можно вновь свободно дышать.
– Эжени? Ты в порядке? Всё слышала, да? – Кристиан, вывернувший из-за ряда стеллажей, смотрел обеспокоенно. – И отпусти уже несчастный стеллаж, ты делаешь ему больно!
Его светлая рубашка с коротким рукавом была подозрительно помята у ворота и, кажется, не хватало верхней пуговицы. В руках он держал бумажный конверт.
– Зачем… – её голос дрогнул. – Зачем ты взял у него деньги?!
– То есть как – зачем? – Кристиан удивлённо поднял брови. – Это твоя зарплата. Честно
– Мне ничего от него не нужно!
Брат покачал головой.
– Отчасти я тебя понимаю… Мне бы тоже не хотелось иметь никаких дел с таким высокомерным засранцем. Я вообще не понимаю, как тебя угораздило влюбиться… в такое.
Женя слабо улыбнулась его недовольной гримасе. Но тут же до неё дошёл смысл его слов.
– Так ты… Ты знал, да? Что мы с ним… – она опустила глаза.
– Ты, конечно, всегда старалась обходить эту тему, – Кристиан невесело усмехнулся. – Но я же не идиот, Эжени.
– Я не имела в виду… – горячо начала Женя, но стушевалась под снисходительным взглядом брата. Затем издала нервный смешок: – А знаешь, мы с тобой должны быть ему благодарны.
– Ему?! За что? Не много ли чести?
– За то, что мсье Роше уберёг нас от кровосмесительной связи.
Кристиан фыркнул.
– Господи, Эжени! Ну ты как скажешь… Вот, возьми лучше, убери к себе или на карту положи, – он сунул ей в руки пухлый конверт и пошёл в сторону кассы, бормоча себе под нос: – Кровосмесительная связь… Кошмар…
Женя вернулась в кресло, но книги буквально валились из рук. Чаще она поглядывала в окно или вздрагивала от звона дверного колокольчика:
«А вдруг он вернётся?»
В голове серым маревом клубились вопросы, строились теории, обрастая разными, часто противоречивыми домыслами.
«О чём он хотел со мной поговорить?»
Но был ли среди всей этой мешанины предположений хоть один верный ответ, она не знала.
Звон телефона оказался таким внезапным, что лента с ценниками выскользнула из дрогнувших рук, покатилась по полу и скрылась под стеллажом.
«Чёрт!»
Номер комиссара Салазара она вбила в контакты ещё в тот день, когда отправляла ему письмо с подробным отчётом, а потому выдохнула, понимая, что «новость дня» ей уже известна. Больше беспокоиться не о чем.
Так и оказалось. Энзо Салазар сообщил о том, что переквалифицировал Женю из подозреваемых в свидетели, и теперь ей нужно снова подъехать в участок и подписать все показания, оформленные в соответствии с бланками и чем-то ещё – она особо не вслушивались, отдавшись ощущениям восторжествовавшей справедливости. Не просто на словах – официально. Комиссар уже собирался было распрощаться, но Женя вдруг, сама того от себя не ожидая, начала засыпать его вопросами. Словно все те странности и мистические происшествия взбунтовались и потребовали ответов. Сейчас, немедленно.