Костяная корона
Шрифт:
– Ты поступил и глупо и разумно одновременно, – произнес властный голос.
– Я знаю, – усмехнулся старик и поднял глаза. Перед ним сидел Энвор – один из самых могущественных магов мира сего. Он был одет в темный плащ, обрамленный золотыми и красными линиями, вырисовывающими невероятные узоры. На голове его был капюшон, из под которого выбивались белые пряди волос. Ниессар не видел его глаз, но прекрасно знал, что у мага не было зрачков. Его глаза были полностью белыми, но он не был слеп. Он видел невидимое и ведал неведомое.
– Привлекая в это дело богов вновь, вы наживаете себе больше проблем, что для них, что для себя. Ты не забыл, что богов – девять? Я знаю, что и ваши восемь справятся и дадут вам возможность
– Вряд ли его забыли. Нам объявил войну…
– Я знаю. Некромант снова хочет залезть под Сиинаил, но у него ничего не выйдет. Я говорил это двадцать лет назад, скажу и сейчас. Девятый бог заперт и забыт, король Сиинаила в плену, а его народ разбросан по острову. Но драться с Некромантом, значит драться с мертвыми. Это может отправить Сиинир в Бездну. Мне это пока неинтересно, видишь ли, я еще ни разу не был у вашего Круглого озера, а о нем ходит столько легенд, что я не могу не обратить на него внимание. Ну, а теперь начистоту. Видишь ли, Ниессар, я, как ты уже наверняка понял, смог побывать на вашем заседании. Мне известно, кто чего хочет больше всего. Мне известно, почему Лорхейм и Асперион послали свои войска на помощь оролингам. Что Кистан, что Диниан, хотят занять трон. И у них куда больше шансов, чем у остальных – любому дураку понятно, что настолько могущественные правители могут многое. Остальные тоже хотят, да и ты тоже не против посидеть на драконьих костях. Но, посмотрев на вас всех, я убедился, что никому из них трон лучше не давать. Диниан умен и властен, но его амбиции не остановятся на одном лишь Сиинире – он захочет власти и за пределами вашего континента. Это похвально, но он вряд ли сможет сохранить остров в целости. Вряд ли кто—то из вас пойдет за ним к эллам или на Дарву. Кистан не так умен, как его союзник, жаден и опрометчив и, сам того не зная, он потакает Диниану.
– Это знают все, – пожал плечами Ниессар, – ни для кого это не секрет.
– Гетрис так боится своих наследников, что изживает их один за другим. Если он станет королем, то запрется в столице, и не будет вылезать из нее до самой смерти, собрав вокруг себя свои войска, с интересом наблюдая, как вас уничтожают, он даже драккенов не вызовет. У остальных нет таких воинов, способных победить, так что остальные не в счет. Они превратят королевство в загнивающий кошмар, сначала, убрав всех правителей с дороги. Ты самый благородный из них и самый мудрый. Благородство это хорошо для короля, когда у него нет врагов, а у тебя их пока нет. Я могу тебе открыться, ты один еще ни разу не выдавал тайн. Драконорожденный на острове.
– Что? – изумился Ниессар. – Его нужно найти и как можно скорее! Мы можем посадить на трон истинного короля!
– Не думаю, что вообще сможете, – покачал головой Энвор. – Вы уже нарушили заветы Рейвара, так что не кори себя за незнание. Драконорожденный будет восстанавливать связь с драконами. Как ты думаешь, кто первым кинет в него камень? Ты, Ниессар. Я скажу, что полетит столько камней, что можно будет ваше Круглое озеро превратить в каменные руины. Рейвар Освободитель был последним драконорожденным королем, остальные… что ж, остальные лишь следовали его заветам, которые вы меняете. И меняете правильно.
Правитель неуверенно взглянул на мага. Тот лишь сверкал уверенной усмешкой и ждал. Чем больше проходило времени, тем больше Ниессар начинал дрожать. У его рода было выражение: «упасть в кровавое озеро». Похоже, теперь это выражение применимо к нему.
– Ты прав, Энвор, – склонил голову Ниессар. – Но что же делать тогда? Он наверняка узнает о турнире и наверняка сможет туда попасть.
– О нем беспокойся в последнюю очередь. Я сумею его убедить. Но, пожалуйста, Ниессар. Дерись за этот престол так же, как и другие правители. Если ты победишь – у этого острова тогда еще будет надежда.
Энвор исчез, оставив Ниессара
Глава 8
За деревней находилась пыльная и занесенная песком дорога, которая вела к небольшому, медленно умирающему лесу, в котором, по словам людей, находились бандиты. На дороге были видны следы от конских копыт и небольшие пятна крови. На дороге валялся последний из той шайки, что недавно напал на деревню – он успел уйти со стрелой в спине, но рана его добила.Дэйвион перевернул тело и оглядел его. На застывшем лице отразилась гримаса боли, а трупные черви уже успели забраться к нему в рот и выпали на песок. Дэйвион с отвращением отвернулся и зашагал в сторону леса, сплюнув на дорогу.
Жители деревни хотели пойти с ним, но Драконорожденный посчитал их лишь обузой и ушел один, захватив с собой немного провизии. Путешествовать один он привык, полностью погружаясь в свои мысли, что случилось и сейчас.
Когда драконы даровали ему благословление, они взяли с него клятву, что он подчинит остров их власти. Дэйвиону казалось, что это было только вчера, но прошло уже двенадцать лет с того момента, как в его жилах потекла кровь драконов. Девять лет он учился у драконов и три года был вынужден странствовать по миру, даже не заглядывая к своей семье. Каждый день он вспоминал своих сестер, молодых, веселых девочек, которых он видел в последний раз три года назад. Вспоминал он и отца и мать, и даже младшего брата, которого в последний раз видел двенадцать лет назад. Его отец, Хоушелл Росс говорил, что Дэйвион слаб и никогда не станет таким, как его младший брат Рейир. Так продолжалось до тех пор, пока отец не отправил его к драконам. Дэйвион не знал, приносили ли его тогда в жертву, но когда он впервые ступил под тень опустошенных гор, когда впервые увидел яркие синие глаза огромного дракона, все мысли попросту вылетели у него из головы.
Даже сейчас он не мог забыть тот взгляд больших синих глаз. Он являлся к нему каждый раз, стоило ему закрыть свои глаза. Кератал всегда был рядом с ним.
Лес был близко. Уже издалека были заметны сломанные деревья и ветки, колышущиеся при сильном ветре, поднимавшем клубы пыли и песка. Корни были спрятаны под большим слоем красного песка, из под которого выбивались одинокие кусты. Драконорожденный остановился на секунду, чтобы оглянуться на деревню, теряющуюся в песках, потом поправил свои мешки и отправился в путь. Второй мешок у него был заметно больше, чем первый, из него, просачиваясь сквозь ткань, капала кровь. Головы бандитов, изуродованные, отрезанные обычным ножом еще не начали вонять, хоть в такую жару трупы начинают гнить очень быстро.
Пожелтевшая, иссушенная роща уже была перед воином, и Дэйвион увидел протоптанную тропу, ведущую к лагерю бандитов. К счастью, ее еще не успело занести песком. Перед входом в чащу на суках раскидистого и крепкого дуба висело три крестьянина. Их тела уже разложились и источали неприятный запах. Первому вороны уже успели выклевать глаза и лицо, в него было вонзено три стрелы, а на шее покоился обычный охотничий лук. У второго из головы торчал нож. А шея третьего почти оторвалась, еще как—то держа рыхлое тело на куске кожи и жилах. Их повесили в устрашение незадачливым крестьянам еще с пару недель назад.
Драконорожденный осмотрел тела издалека, но не решился к ним подойти. Он брезгливо поморщился, втянув носом воздух и, поправив мешки, осторожно вступил в сень леса.
В роще было много тернистых кустов, вокруг которых валялись пустые мешки, рваная и старая одежда, обломки мечей, копий и стрел, пробитых доспехов и мятых шлемов. Многие деревья были попросту сломаны и обломаны, иногда встречались кости и черепа, как животных, так и людей. Дэйвион спокойно все это разглядывал и так же спокойно и неторопливо шел по тропинке.ё