Костяной склеп
Шрифт:
— Отлично. Встречаемся у доктора Кестенбаума.
— А как насчет той девушки? Ты что-нибудь выяснил о ней прошлой ночью? Ты уже знаешь, кто она и как наступила смерть?
— Прибереги перекрестный допрос для суда и давай уже двигай сюда. Тебе предстоит урок теологии.
— Я уже помолилась за убиенных. И теперь жду ответов на вопросы. — У меня из головы не выходило указание Батальи, и я не собиралась подводить своего босса.
— Доктор даст все ответы на все твои вопросы. А вообще тебя ждет встреча с первой в твоей жизни Нетленной, —
— С первой кем? — удивилась я.
— Если только убийца не причастен к церковным тайнам, он тоже подобного раньше не видел…
— О чем ты говоришь? Что еще за Нетленная? И какое она имеет отношение к нашей жертве?
— Тело идеально сохранилось, Куп. Нет и следа разложения или гниения, так что с опознанием проблем не будет. Феномен-то известный — такое то и дело случается со святыми, если, конечно, верить церкви. А наш преступник, пряча Клео в саркофаг, должно быть, рассчитывал, что ее тело вскоре будет неузнаваемо.
6
Я расписалась в регистрационном журнале в вестибюле морга. В это время переводчик пытался объяснить китайцу средних лет процедуру осмотра тела его отца, прошлой ночью получившего смертельный ножевой удар во время стычки в казино Чайнатауна. Служащий нажал на кнопку, отворяя мне дверь, ведущую к лифтам. Я вошла в кабину следом за полицейским, руки которого были заняты пакетом с какими-то уликами, и поднялась на четвертый этаж.
Майк, сидевший за столом доктора Кестенбаума одной рукой придерживал телефонную трубку, в другой у него была чашка кофе.
— Ага, слушай, у меня уже есть пара хороших фоток. Куп потом подбросит меня к музею. Да, дело богемное, по мне, даже слишком. — Он замолчал, прислушиваясь к словам своего собеседника. — Нет, доктор все еще возится с Клео. Ну ладно, до связи.
— Как ты заполучил эти фотографии? Маккинни хвастал, что не дал тебе устроить выездную судмедэкспертизу в салоне трейлера. Ты мог бы позвонить…
— Расслабься. Думаешь, ты одна такая укротительница змей, способная добиваться своего в середине ночи? Я позвонил Хэлу Шерману, — сказал Майк, имея в виду детектива из бригады экспертов-криминалистов. — А его ради такой вылазки, даже сверхурочной, и ласками твоими не надо заманивать. Так что пускай к черту катится этот Маккинни.
— Так, а кто еще об этом знал до рассвета? — поинтересовалась я.
— Кроме Ленни, мы с тобой, несколько тупиц со склада, — перечислил Майк. — Кто еще? Хэл, ну его парни и вурдалаки из ночной смены морга. В общем, когда мы привезли тело, тут было довольно тихо.
— Майк, я серьезно. Ты еще кому-нибудь рассказал о Клео?
— Кому? И вообще, к чему ты клонишь?
— А кому-нибудь из репортеров?
— Ты в своем уме? Я не из тех, кто любит раздувать вокруг себя шумиху. Чем меньше полощут мое имя в газетах, тем мне легче работается и тем спокойнее спится. Сегодня это горячая новость, а завтра — уже ненужная бумага, валяющаяся у мусорных баков,
— Баталья сегодня устроил мне выговор, — объяснила я. — Кто-то дал ход нашей истории, и он думает, что это я проболталась Джейку. А уж он передал ее по своим каналам.
— И?
— Я оказалась в дерьме. Не хочется верить, что Джейк мог так подвести меня, но он ведь был со мной, когда я узнала о происшествии, и ждал меня дома ночью.
— В постели? — невинно осведомился Майк. — А ты была все так же расстроена, как и при нашем расставании?
Я улыбнулась.
— Давай не будем о моих проблемах и перейдем к вещам более важным. Например, к Нетленным. Что это?
— Я-то думал, что ты такая же ревностная католичка, как и я, и о святых знаешь все, в том числе и то, что их тела могут сохраняться вопреки естественному процессу разложения.
В кабинет вошел Кестенбаум и махнул Майку, чтобы тот оставался на месте.
— Загляните в Ветхий Завет, — посоветовал доктор. — Так Иосиф хоронил своего отца в те древние времена.
— Или в Евангелие от Иоанна, док, — отозвался Майк. — Иисуса тоже завернули в льняное полотнище и натерли благовониями.
— О чем это вы? — Я сама выросла в иудейской вере, в которую моя мать обратилась перед замужеством.
— Еще вчера ночью я думал, что опознание жертвы займет пару недель. Она ведь лежала в закрытом саркофаге, поэтому процессы разложения должны были бы протекать интенсивнее. Может, мы и не найдем ничего полезного для анализа ДНК, или доктору Кестенбауму придется выделять митохондриальную ДНК из ее волос, что затянет эту процедуру. Но в целом сохранилась она прекрасно.
— Думаешь, кто-то об этом позаботился?
— Не преднамеренно. Ее тело никто не обрабатывал в отличие от фараонов. Она оказалась в таком состоянии без всякого постороннего вмешательства, как будто она — святая. Объясните это, док.
— Могу подтвердить, что еще тысячи лет назад ранние иудеи и христиане пытались уберечь человеческие тела от разложения, завертывая их в ткань, пропитанную экстрактами трав и растений вроде алоэ и мирры. Египтяне усовершенствовали этот метод, его затем переняли и европейцы, извлекая из тел внутренности…
— Не будем о потрошении, — встрял в разговор Чепмен. — На теле Клео не было его следов, верно, док?
— Ни единого, — подтвердил доктор. — Это не медицинское бальзамирование. Убийца вряд ли мог предположить, что его жертва сохранится в таком виде.
— Тут впору подумать о чуде. Церковь веками считала, что останки святых могут творить чудеса. Будто в их телах обосновался Святой Дух, наделив чудодейственными свойствами. Именно потому они могут исцелять страждущих, слепых делать зрячими, калек ставить на ноги. Начиная со Средних веков церковь извлекала из захоронений тела святых, мучеников и мучениц, через сотни лет после их смерти. Так было и со святой Зитой, одной из моих любимиц.