Костяной Скульптор. Война

Розин Юрий

Ниарсан, лишившийся подпитки, больше не мог латать прорехи в барьерах с той же скоростью. Я приказал Гуйару помочь ему, но скорость поглощения энергии Кровожадным Королём всё-таки уступала моей и невидимая скорлупа вокруг меня быстро покрылась сложной вязью трещин, но я не мог сейчас отвлечься. Тридцать, сорок… шестьдесят… восемьдесят… девяносто пять… почти вся энергия в моей душе сменила цвет с кромешно-чёрного на молочно-белый, однако оставался последний кусочек. Самая основа моей души, созданная когда-то Демиургами монстров, в которой содержались мои способности, по сути вся моя сила, не могла так просто избавиться от запретных энергий из которых почти полностью состояла.

Однако я уже знал, как попытаюсь исправить эту проблему. С помощью аспекта власти и силы Похоти заставлю измениться саму реальность. Плевать, что у меня до сих пор ни разу не получилось

скомбинировать аспект ни с одной способностью кроме Подчинения. Плевать, насколько абсурдно звучало использование способности на, по сути, ней же самой. Плевать, что вероятность успеха и моего выживания с этого момента устремилась к нулю. Это было моё желание, это была моя воля, это была моя ВЛАСТЬ! Ничто и никто в этом мире не посмеет пойти против меня, даже, чёрт побери, я сам!..

Аспект, затухнув на мгновение, вдруг вспыхнул светом ярчайшей из звёзд, в мгновение распространившимся по всей моей душе, стирая любые оставшиеся следы чёрного пламени. Молочная белизна святой энергии, до сих пор казавшаяся какой-то замутнённой и блёклой, преобразилась и воссияла чистотой, перед которой Астранта казалась заплёванной подворотней, а Святейший Отец — бандитом с большой дороги. Мне удалось невозможное и теперь этот бой должен был пойти по совершенно иному пути.

Окружающий мир, полный чернильной тьмы, озарился белоснежным сиянием святого пламени, заставив мирового змея завопить от нестерпимой боли. Моей энергии не стало больше, даже её качество, по сути, не изменилось, просто сменилась полярность. Но для того, в ком текла одна из запретных сил, я стал немезидой, естественным врагом, страшнейшим из возможных. Дело уже было не только в качестве энергии. Святая сила, буквально созданная, чтобы убивать монстров, теперь воздействовала на каждый аспект его боевой мощи. Ослабляла, замедляла, останавливала регенерацию, влияла даже на органы чувств и сознание.

У обычных людей, даже у Хобарда, святая сила порождалась на основе одной только энергии жизни, другие силы брались из миров монстров, доставляясь к магу через десятки тысячи километров пространства. Потому в результате количество святой энергии сильно уменьшалось по сравнению с потраченной энергией жизни, а её чистота оставляла желать лучшего. Та сила, что сейчас выплёскивалась из моей души, была на сто процентов моей. Вряд ли после смерти трёх богов церкви света этот мир видел святую силу подобную этой.

Я не смог сдержать довольного смеха, ощущая обретённое превосходство. Мировой змей, только что казавшийся одним из сильнейших противников, вдруг стал не более, чем промежуточным звеном, ступенькой на пути к новым победам. И я не собирался задерживаться на этой ступеньке надолго. Вернув Гуйару и Ниарсану привычный им вид, я двинулся к мировому змею. Меня ещё ждал трон крови.

Глава 242

Вопреки моим опасениям, переключение на святую энергию никак не повлияло на мой характер. По крайней мене я ничего подобного не заметил, что лишний раз подтверждало: к святости в том смысле, который в это слово старательно вкладывала церковь, эта сила никакого отношения не имела. Просто наиболее эффективный способ борьбы с монстрами и запретными энергиями оказался именно таким, ни больше и ни меньше. Потому называть её «святой» мне претило и после недолгих размышлений я решил не оригинальничать. Было чёрное пламя, стало белое, чего особо городить?

Куда большие изменения произошли с моими внешностью и аурой, что в человеческой, что в боевой формах. Последняя, правда, всего лишь сменила цвет на белоснежный, похоже все те усилия, что я вкладывал в Похищение, нельзя было перекрыть просто сменой энергии. А вот мой человеческий облик и правда претерпел кое-какие важные трансформации.

Раньше, хоть я чувствовал себя просто превосходно, из-за запретных энергий я оставался бледным и худощавым, а мои волосы были светло-серыми, считай, седыми. К тому же, хоть я и мастерски скрывал свою энергию, её крупицы нет-нет, да просачивались наружу, из-за чего простые люди передо мной ощущали оторопь и даже страх без каких-либо действий с моей стороны. Но теперь всё это осталось в прошлом. Мои волосы, наверное можно посчитать это ненавязчивой иронией, окрасились в густой чёрный цвет, на щеках появился румянец, а вес увеличился килограмм на пятнадцать, как за счёт округлившихся мышц, так и благодаря некоторому слою жира, появившемуся поверх. Естественно, я не стал толстым,

просто теперь выглядел как человек, умеющий не только истязать своё тело тренировками, но и баловать себя иногда и наслаждаться жизнью. Мне, пожалуй, даже нравилось, просто к такому надо будет немного привыкнуть. Наибольшие же изменения настигли ауру. Так как сейчас моя энергия была на порядок гуще и чище, чем даже у главы церкви света, людям я должен был казаться едва ли не воплощённым богом. Монстры же, наоборот, в моём присутствии будут испытывать сильнейший дискомфорт, даже если я не буду выпускать энергию намеренно. Надо будет обязательно потренироваться сдерживать ауру, иначе с Лирой у меня по ночам ничего не сложится, как ни старайся.

Разобравшись с мировым змеем, я вернулся к остальным, уже закончившим все сражения и дожидавшимся меня. На этот раз, если не считать смерти двух союзных Воплощений, мы одержали триумфальную победу, из армии Демиургом не выжил никто, даже Правителей удалось отловить и прикончить всех до последнего. И пришла пора разбирать трофеи. Во-первых, конечно, был трон крови. Уничтожать его, правда, было ещё рано, у меня были немного другие планы. Во-вторых, мы получили больше двадцати тел Воплощений нечисти. В отличие от тёмных тварей, после убийства превращавшихся в высушенный изюм, нечисть была во всех смыслах слова живой и оставляла после себя буквально тонны материалов, годных для кучи вещей от производства оружия до создания редчайших настоек жизни. Последнее было особенно хорошей новостью, отметить победу я точно был не против. В-третьих, Лаэна в бою смогла пробудить свой аспект, достигнув финальной стадии, а значит в ближайшем будущем её ждал ранг Воплощения. «В-четвёртых» же касалось только меня. Поглощённых мной и Гуйаром аспектов, в том числе, естественно, и аспекта мирового змея, должно было хватить, чтобы подняться до поздней стадии Воплощения и ещё много бы осталось. Эту «лишнюю» энергию аспекта я собирался попробовать передать Карадору, Рагоку, Сиоре и Лаэне, может быть получится продолжить усиливать их даже после вознесения. Ну и напоследок превращение энергии, конечно.

Хобард, когда понял, что со мной произошло, кажется, попал на седьмое небо от счастья, забыв даже про потерянную руку. И ему было плевать, что философию церкви я не разделял. Он чуть не плакал просто потому, что появился «Достойный наследник дела учителей». Ну что же, ладно, каждому свои заскоки. У других Воплощений реакции были более сдержанными и, в целом, вполне предсказуемыми. Копейщик Ур и плоскодонка-ассасинша Элоиза в целом были довольны. Ну, оно и понятно, прошлые обиды — прошлыми обидами, но для людей белое пламя было куда предпочтительнее чёрного. Ирма, успевшая прибыть из штаб-квартиры Костяного Храма на несколько секунд раньше меня, никакой реакции не выказала, естественно знала обо всём заранее. А из Воплощений монстров какую-никакую радость высказал только икирё Дарихон, да и то, очевидно, чисто в целях подлизаться. Остальные же изо всех сил сдерживали недовольство на лицах. Впрочем, все их, может быть кроме и так ничего не ожидавшей Ирмы, ждало разочарование, ведь моё к ним отношение ни капли не изменилось и в ближайшее время не изменится, что бы они ни делали.

Возвращаться на базу на этот раз я не видел особого смысла. Защита третьего трона, трона нежити, должна была рухнуть буквально завтра, если точнее, то через восемнадцать часов. За это время я всё равно не смог бы сделать ничего полезного: ни усилить свою армию, ни укрепить оборону Костяного Храма. А усвоить поглощённую силу аспектов и помочь Лаэне с вознесением я мог и здесь. А если бы к нам направились оставшиеся войска Демиургов, Ирма бы почувствовала это заранее и мы успели бы ускользнуть. Пока что, насколько она видела, ничего такого не планировалось.

И на самом деле, это меня немного нервировало. Когда мы отбили трон тьмы — ладно, Короли монстров ещё могли махнуть рукой и решить, что уничтожение других тронов приоритетнее. Но сейчас от их войска осталось лишь немногим больше половины и уже второй трон попал в мои руки. Как бы ни были самоуверенны эти четверо, они должны были осознать, что даже с десятком Воплощений нельзя не считаться. На то, чтобы добраться сюда, армиям, атаковавшим троны смерти и ада потребовалось бы от силы полчаса и против такой огромной армии у нас, не успевших восстановить силы, не было и шанса. Но тем не менее, они всё ещё молчали, а их войска с тупым упорством продолжали атаковать троны. Что-то в этом было подозрительное, даже очень подозрительное, но я никак не мог понять, хотя бы в каком направлении мне думать и Ирма тоже ничего не видела.