Костяные корабли

Баркер Р. Дж.

Она читала закон дарнов хриплым голосом, в конце каждой строки делала паузу, а потом выкрикивала:

– Нарушение данного правила наказуемо смертью.

После этих слов каждые мужчина и женщина торжественно кивали, хотя все они и так получили смертный приговор.

– Следует повиноваться тем, кого дарны поставили выше вас. Нарушение данного правила наказуемо смертью.

Никому это не казалось смешным.

– Следует оказывать истинную честь Деве, Матери и Старухе. Нарушение данного правила наказуемо смертью.

Никто не смеялся.

– На

борту корабля женщина может лечь с женщиной, а мужчина с мужчиной, но женщина не может лечь с мужчиной и рискнуть появлением ребенка. Нарушение данного правила наказуемо смертью.

Смерть всегда была целью этой команды и корабля.

И только в самом конце голос Миас дрогнул. В конце закона дарнов последние слова неизменно оставались такими:

– Пусть Дева не устраивает своих фокусов, пусть Мать сделает так, чтобы мы держались вместе, а Старуха смотрит в сторону. Так говорит закон дарнов. Так говорим мы. – И команда повторила эти слова.

Но на борту «Дитя приливов» слова были изменены, чтобы они отражали их приговор, и, хотя Миас читала громко, ее голос зазвучал тише на втором пожелании:

– Пусть Дева не устраивает своих фокусов, и пусть Мать сделает так, чтобы мы держались вместе. – Неужели ему показалось, что на последней строке голос Миас дрогнул, что-то в нем почти сломалось, когда она произнесла уникальные слова для тех, кто был приговорен к черному кораблю? – И пусть Старуха примет нас и простит.

В самом деле?

Джорон был уверен, что не ошибся, пусть голос и дрогнул едва заметно. И, если он это уловил, значит, и остальные тоже. Впрочем, все мгновенно прошло, слабость отступила, и когда Миас читала последние слова: «Так гласит закон дарнов. Так что повторим это все вместе!»

Ее голос снова стал сильным и яростным, как прежде, и она пристально смотрела на них, когда они повторяли за ней слова закона. Затем она сошла с возвышения на корме и приказала первой страже отправиться на трапезу на нижнюю палубу, а второй занять их места у веревок и хребта на палубе.

– И приведите в порядок мой сланец! – крикнула Миас. – Я больше не желаю ходить по грязи. Барли, чего ты тут стоишь? – рявкнула она на великаншу. – Неужели не видишь, что рулевой уже почти спит? Займи ее место и веди корабль вперед. – Барли кивнула и шагнула к рулевому веслу. Миас повернулась к Джорону, когда проходила мимо. – Хранитель палубы, в мою каюту, я буду говорить с тобой о том, куда мы направляемся и чего нам ждать. И приведи с собой мастеров луков – я хочу познакомиться с лукоселлами до того, как начнется сражение. – Она остановилась, заметив его колебания. – Ты ведь назначил лукоселлов?

Он этого не делал, более того, ему даже в голову не приходили подобные мысли, но он чувствовал гнев Миас, и уже достаточно хорошо ее знал, чтобы не давать ответ, который ей не понравится. Однако ему совсем не хотелось ей лгать, особенно когда она легко могла это понять.

– Не полные команды, супруга корабля, – ответил он. – Только две.

Его слова не произвели на нее впечатления, и она фыркнула.

– И как

их зовут? – спросила Миас.

Имена? Ему было нечего ей сказать, но в последний момент он сообразил, что знает два имени, хотя и не представляет, кому они принадлежат. Он надеялся, что они будут хорошо ему служить.

– Фарис и Хилан, – сказал Джорон.

– Ну, хранитель палубы Твайнер, будем надеяться, что они знают свое ремесло. Я выберу остальных после того, как мы поговорим.

Вскоре он присоединился к ней после короткого разговора шепотом с Хиланом и Фарис, и их глаза широко раскрылись, когда он поведал им о том, что сказал Миас, они заулыбались и прищурились, становясь его сообщниками в этом маленьком обмане.

– Да, я стрелял из дуголука на борту «Высоко идущего змея», – сказал Хилан. – Никогда не был командиром, но знаю достаточно. – Он кивнул. – Да, вполне достаточно.

– А я заряжала на двух кораблях, – сказала Фарис, – раньше… – И ее голос смолк, когда она погрузилась в воспоминания о том, как получила свои жуткие шрамы.

– Ну, теперь вы мои наводчики дуголуков. Вы поведете свои команды, и мы постараемся сделать все, что в наших силах, для Миас, верно? – Они кивнули. – Будьте уверенными и твердыми, моя команда, – сказал он, и они вознаградили его улыбками.

В большой каюте их улыбки исчезли. Миас сидела за письменным столом, курсер, опустив голову, устроился рядом, заложив руки за спину, а Миас смотрела в раскрытую книгу, лежавшую перед ней на столе. Она не обращала на них внимания достаточно долго, чтобы они почувствовали себя неуютно.

– Значит, вы лукоселлы Джорона? – Фарис и Хилан молча кивнули, они лишились дара речи в присутствии такой женщины, как Миас Джилбрин. – Ваши имена?

– Хилан, супруга корабля.

– Фарис, супруга корабля.

Миас кивнула.

– Я хотела увидеть вас до того, как мы вступим сегодня в сражение, – сказала супруга корабля. Джорон был ошеломлен, хотя и понимал, что все к тому шло. Однако он не мог сказать, испытали ли Хилан и Фарис такое же потрясение. – Да, сражение будет сегодня, так что передайте своим расчетам, чтобы подготовились. И если вы знаете тех, кто способен работать с дуголуками, то соберите еще два расчета от имени хранителя палубы, вы поняли? – Они кивнули. – Очень хорошо. А теперь принимайтесь за работу.

Они поклонились и быстро вышли, и Джорон почти почувствовал их облегчение. Молчание Миас заполнило каюту, и он откашлялся.

– Ты так и не объяснила, где и зачем мы будем сражаться, – сказал он.

– Ты ведь не служил на флоте, хранитель палубы. – Она не отрывала глаз от книги. – Поэтому не знаешь, что я не должна тебе ничего говорить. Дети палубы здесь, чтобы сражаться, а зачем и где, касается их только в том случае, если имеет какое-то отношение к тактике. Иными словами, я указываю им, они выпускают стрелы, наносят удары и убивают. Таково их место на борту корабля – сражаться и умирать. В особенности на борту этого корабля.