Костычев
Шрифт:
На этот раз все пошло по-другому: одна рука поднялась сразу — это была рука Костычева. Глядя на него, и другие ученики стали поднимать руки. С увлечением Райков начал преподавать алгебру, а Костычев с большим интересом изучать ее.
Это, казалось бы, небольшое событие привлекло к училищу внимание уездного общества: заговорили о Райкове и Костычеве, который был первым учеником.
В июне 1860 года Костычев вместе со своими товарищами держал выпускные экзамены. Сдал он их блестяще; в полученном свидетельстве было записано:
«Ученик Павел Андреев Костычев, сын помещичьего крестьянина, имеющий от роду 15 лет, обучался со 2 августа 1857 по 27 июня 1860 года в Шацком Уездном Училище
Но этими «преимуществами» Павел Костычев пока воспользоваться не мог. Хотя он и окончил курс первым учеником и с превосходным аттестатом, но оставался крепостным и всецело зависел от своего барина. Последний не мог уже продать Павла или сменять его на какую-нибудь вещь: не нашлось бы охотников, ибо слухи о скором освобождении крестьян становились все более настойчивыми. Помещик понимал, что ему придется расстаться с мечтой о «собственном», дешевом и послушном «ученом управителе». В начале 1861 года майор сам отпустил Павла «на волю» и даже дал согласие на поступление в Московскую земледельческую школу, откуда выходили уже настоящие, дипломированные «ученые управители». Помещик рассчитывал, что по окончании школы Павел все равно вынужден будет вернуться в Карнаухово и из чувства благодарности станет выколачивать доходы из крестьян для хозяина.
В августе 1861 года Костычев отправился в Москву, чтобы поступить в Земледельческую школу. Помещик снабдил его бумагой следующего содержания:
«В дирекцию Московской земледельческой школы
Майора Павла Петровича Петрова
Желая поместить на воспитание в школу отпущенного вечно на волю Павла Костычева, покорнейше прошу дирекцию Школы его принять и поместить в соответствующий по знаниям его класс. К сему прошению майор Павел Петров сын Петров руку приложил»{Московский областной исторический архив, фонд 472, опись 2, связка 105, № 713, лист 1.}.
В это время крестьяне всей России бунтовали, убедившись в грабительском характере объявленной «воли». Вспыхнули крестьянские восстания в Бездне, Кандеевке. Правительство «царя-освободителя» топило в крови взрыв народного возмущения. Во все губернии из Петербурга скакали генерал-майоры и флигель-адъютанты царской свиты с чрезвычайными полномочиями по усмирению крестьян. К. Маркс так охарактеризовал обстановку 1861 года: «После обнародования Манифестаоб освобождении 19 февраля (3 марта) 1861 г. — общее волнение и бунты среди крестьян; они считали его сфабрикованным, поддельным документом; военные экзекуции; общая порка крепостных в течение первых трех месяцев после «Манифеста»{Архив Маркса и Энгельса, т. XII. Госполитиздат, 1952, стр. 3.}.
Однако правящие круги изображали реформу как величайшее благо для народа. В церквах шли благодарственные молебны. Продажные писаки сочиняли стихи и песни о «воле». Полученная крестьянами «свобода», отнявшая у них землю, сравнивалась этими писаками с «соколом поднебесным» и со «светлой зарей».
Но Костычеву более понятной была та характеристика полученной из рук царя «свободы», которую дал в своих метких и язвительных стихах поэт П. В. Шумахер:
— Тятька, эвон что народу Собралось у кабака: Ждут каку-то все слободу: Тятька, кто она така? — Цыц! Нишкни! Пущай гуторют, Наше дело сторона; Как возьмут тебя, да вспорют, Так узнаешь, кто она!III. НАЧАЛО АГРОНОМИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ
«Если бы предки наши опытов не делали и всякие предложения отвергали, то бы у нас и земледелия не было».
Россия является родиной специального сельскохозяйственного образования. В Москве еще в XVII столетии, на окраине столицы, в селе Измайлове, было создано образцовое «государево» хозяйство. Это хозяйство имело около двух тысяч десятин пашни, хорошие пастбища, богатые поемные луга. Руководили хозяйством русские знатоки земледелия и скотоводства. В последней четверти XVII века имением управлял «путный клюшник» Иван Протопопов. Садовник Федор Иванов развел превосходные фруктовые сады, в которых с успехом выращивались многочисленные сорта яблок, груш, вишен, слив, разных ягод и даже винограда. В парниках созревали ранние огурцы и дыни. Сеяли много «душистых трав» для Аптекарского приказа. В Измайлове выращивали тутовые деревья и занимались шелководством.
На полях сеялись не только рожь и «серые хлеба» — овес и ячмень, но и в большом количестве озимая и яровая пшеница, что было тогда ново для Подмосковья. Судя по сохранившимся приходо-расходным книгам, урожаи были здесь для того времени очень высокими. В одном старинном документе, где приводились цифры урожайности на Измайловских полях, было написано: «Сим исчислением доказывается как плодоносие царских полей, так и тщательное удобрение оных». Из дальних мест приезжали в Измайлово за «хлебными» семенами, которые справедливо считались лучшими. Пахотные земли были разделены на пять полей, при посевах соблюдалось чередование культур, то-есть существовал севооборот более сложный, чем трехпольный. В имении был заведен хороший рогатый скот и табун лошадей в 700 голов.
Имение считалось образцовым. Иностранные послы, которым нередко его показывали, приходили в восхищение.
В 1672 году Измайлово посетили три польских посла, составивших восторженное описание имения. Измайловское имение играло очень большую роль в распространении сельскохозяйственных знаний в России. В свое время оно было первой и единственной практической школой земледелия, садоводства и скотоводства на Руси.
В XVIII столетии в Петербурге была создана Академия наук. Однако Москва продолжала оставаться крупнейшим культурным и научным центром страны. Виднейшую роль играл в этом Московский университет, основанный в 1755 году по предложению и по плану М. В. Ломоносова.
Москва являлась также очагом развития науки о земледелии.
Выдающийся русский агроном, «профессор земледелия и других наук» Иван Михайлович Комов (1750–1792), автор известного сочинения «О земледелии» (1788), жил и работал в Москве. Недалеко от Москвы протекала успешная научная и практическая сельскохозяйственная деятельность другого видного русского агронома — Андрея Тимофеевича Болотова (1738–1833), издававшего русские агрономические журналы «Сельский житель» и «Экономический магазин».