Костюмированное представление
Шрифт:
Я ускорил шаг и с трудом успел заметить, как мелькнули длинные полы его сюртука, когда Раффлс повернул направо, в еще более темный переулок, вымощенный плитками. Он вновь распрямился и шел быстрой походкой молодого человека. Кроме того, весь его внешний облик каким-то чудесным образом преобразился, стал менее отталкивающим. Однако данную метаморфозу я имел честь лицезреть в полном одиночестве, так как переулок был совершенно пустынен и очень темен. В дальнем конце переулка Раффлс открыл ключом дверь и распахнул ее, обнажая черноту еще более темного помещения.
Я инстинктивно отпрянул назад и услышал его довольный смех. Разглядеть друг друга в темноте мы уже не могли.
— Все в порядке, Кролик. На сей раз без какого-либо подвоха. Перед вами, мой друг, художественные мастерские, одну
И действительно, вскоре я разглядел комнату с очень высоким застекленным потолком. Помимо платяного шкафа здесь имелось несколько мольбертов, а также прочих принадлежностей художника. К тому же мастерская была оборудована специальным подиумом. Чего здесь не хватало, так это каких-либо признаков творческого процесса. Когда Раффлс зажег газовый светильник, первым, что мне бросилось в глаза, был шелковый цилиндр, матово поблескивавший рядом с остальными предметами его повседневного костюма.
— Ищешь произведения искусства? — подмигнул, закуривая, Раффлс. Он стал сбрасывать с себя свои лохмотья. — Боюсь, что тебе ничего не попадется. Однако, видишь, вот натянутый холст, над которым я все время собираюсь начать работу. Я сообщаю окружающим, что пока ищу повсюду подходящую для меня натуру — почти идеальную модель. В принципе это помещение протапливается дважды в неделю. Я заглядываю сюда, просматриваю газету-другую, выкуриваю несколько сигарет марки «Салливан». До чего же они вкусны после этой махорки! Между тем я исправно плачу и во всех отношениях представляю превосходного жильца. Даже в настоящее время это полезный маленький pied-`a-terre [2] , не говоря уже о том, сколь необходим он может быть в экстренной ситуации. Как бы там ни было, вы заходите сюда в колпаке, выходите в цилиндре, и никто ни в том, ни в другом случае не обращает на вас ни малейшего внимания. Более того, весьма велики шансы, что в столь позднее время во всем доме, кроме вас, нет ни души.
2
Плацдарм (франц.).
— Ты никогда не говорил мне, что прибегаешь к переодеваниям, — сказал я, наблюдая за тем, как он очищал от грима свое лицо и руки.
— Да, Кролик, я кругом не прав, так как обращался с тобой не совсем красиво. Не имелось никакой реальной причины, чтобы не показывать тебе этого убежища в течение целого месяца. Однако не было также и никакой настоятельной необходимости поступать иначе. И потом, если рассуждать чисто теоретически, то вполне возможно, что обстоятельства сложатся так, что для нас обоих было бы лучше, чтоб ты вообще не имел ни малейшего представления о моем местонахождении. Как видишь, в случае нужды мне есть где переночевать, и, разумеется, здесь, на Кингс-роуд, меня зовут совсем не Раффлсом. Но только в этом случае ты поймешь, что следовало бы довольствоваться тем, что имеешь и что знаешь.
— А между тем ты пользуешься этим убежищем для переодевания?
— Это — моя личная мастерская. Переодевание? В ряде случаев переодеться — значит сделать полдела. И всегда приятно осознавать, что если случится самое худшее, то при желании ты можешь быть осужден не под своим собственным именем. И потом, маскарад просто необходим, когда приходится иметь дело с различными оградами и заборами. Кое-какие операции я провожу на языке и в одеяниях жителей фабричных окраин Лондона. Не поступай я подобным образом, мне никогда не удалось бы расплатиться с вымогателями. Итак, весь этот гардероб забит тряпьем. Женщине, которая приходит сюда убираться, я говорю, что это — одежда для натурщиков. Между прочим, мне хотелось бы надеяться, что там найдется что-нибудь подходящее и для тебя, так как завтра вечером тебе потребуется подобный наряд.
— Завтра вечером? — удивленно воскликнул я. — Что ты собираешься делать?
— Сыграть вот эту «штуку», — сказал Раффлс. — Я хотел написать тебе сразу по приходе домой и попросить заглянуть ко мне завтра пополудни. Я собирался набросать тебе план операции и сразу подключить тебя к действию. Нет ничего хуже, чем начинать
— Я думал, что ты это и выяснишь.
— Ты прав. Я это выяснил. Однако имей в виду, что я отнюдь не утверждаю, что очередное дело будет таким же сложным. В дом мы, вероятно, попадем безо всякого, а вот выбраться из него может оказаться не так просто. Чего уж хорошего ожидать от дома, обитатели которого ведут столь неупорядоченный образ жизни! — воскликнул Раффлс в приступе искреннего негодования. — Уверяю тебя, Кролик: в понедельник я всю ночь провел в кустарнике на соседнем участке, подсматривая за особняком, и поверь мне, кто-то в нем тоже целую ночь бодрствовал! Я не имею в виду кафров. Мне не верится, что они, эти бедняги, вообще ложатся спать! Нет, я имею в виду Розенталя и это бледнолицее животное по фамилии Первис. Когда они вернулись, то есть в полночь, то начали пить и пили до самого рассвета, пока я не смылся. Но даже тогда, когда я уходил, они были еще способны перебраниваться друг с другом. Они, между прочим, чуть было не подрались в саду, в нескольких ярдах от меня, и я услышал нечто такое, что может оказаться для нас весьма полезным и от чего рука Розенталя может дрогнуть в самый критический момент. Ты знаешь, что означает сокращение НТБ?
— Незаконная торговля бриллиантами?
— Совершенно верно. И, кажется, Розенталь — один из таких торговцев. Он, должно быть, под мухой проболтался об этом Первису. Во всяком случае, я слышал, как Первис насмехался над ним по данному поводу и угрожал разоблачением в Кейптауне. Я начинаю думать, что наши друзья между собой на ножах. Но вернемся к завтрашней ночи. Мой план совершенно безыскусен. Мы просто-напросто должны проникнуть в дом в то время, когда эти ребята будут гулять на стороне, и залечь там вплоть до их возвращения. Если удастся, мы заранее добавим им в виски снотворное. Это намного бы все упростило, хотя дельце предстоит отнюдь не шуточное. Мы постоянно должны помнить о револьверах Розенталя, если нам не хочется, чтобы он написал ими свое имя на наших шкурах. Однако, несмотря на присутствие в доме множества кафров, ставлю один к десяти, что нам удастся все, если удастся трюк с виски, и один против ста, если мы не сразу найдем виски. Боюсь, встреча с язычниками все испортит, если не сказать хуже. И потом, там ведь еще живут эти дамы…
— Быть того не может, черт побери!
— Да, настоящие леди, с голосами, способными разбудить самого Каина. Я опасаюсь, я очень опасаюсь их криков. Они таят для нас смертельную опасность. Au contraire [3] , если мы сумеем проникнуть незамеченными, битва, считай, наполовину будет выигранной. Если Розенталь вернется пьяным, каждый из нас получит по бриллианту. Но если же он препожалует трезвым, мы, возможно, вместо бриллиантов получим по пуле. Будем уповать на лучшее, Кролик, и тогда игра не будет вестись в одни ворота. Все, однако же, в руках Божьих.
3
Напротив (франц.).
На этом мы с ним и расстались. Пожали друг другу руки на Пиккадилли, хотя мне не хотелось уходить от Раффлса так рано. Но он явно не намеревался приглашать меня в свои апартаменты. Он объяснил мне, что имеет обыкновение хорошенько высыпаться перед каждым крикетным матчем, как, впрочем, и перед любой другой игрой. В тот вечер его прощальные слова были настроены на прежний лад:
— Имей в виду, Кролик, сегодня вечером — только одну рюмку спиртного. Самое большее — две, если, конечно, тебе дорога твоя… да и моя жизнь!