Косыгин
Шрифт:
«Я поражен, я потрясен: как эти рабочие-предатели могли обратиться с таким письмом в иностранное государство?» — И дальше Леонид Ильич добавляет от себя: «Мы уже стали для вас иностранцами…»
Из той же стенограммы:
«Гусак.Вчера перед зданием ЦК собралась толпа людей, которые требовали сообщить им, где находятся т.т. Дубчек и Черник.
Брежнев.Почему только Дубчек и Черник? В Словакии есть Центральный Комитет и есть секретарь этого комитета т. Биляк. Почему не идет речь и о нем? Никто не может дать нам объяснений, почему он не избран первым секретарем ЦК Словакии, почему не избраны Пиллер или Индра и целый ряд других товарищей. Кто может объяснить
Стенограммы трех встреч огромны — за сотню страниц. Косыгин, как видно из текста, не отделывается репликами. Подчас он даже поправляет Брежнева, берет в этой напряженной полемике инициативу на себя. Вот он говорит о том, что движение против социализма и Советского Союза «не устраивает рабочий класс Чехословакии. Рабочий класс Чехословакии на заводах и фабриках работает спокойно: никаких забастовок нет, никаких рабочих демонстраций. Есть бородатые мальчишки. С одной стороны, вы на них махали руками, а сегодня они нажимают свои действия. Вчера солдата убили из автомата, эти мальчишки превращаются в силу.
Брежнев.Решили свои жертвы терпеть, но недолго.
Косыгин.Что сейчас требуется? Сейчас требуется не такая точка зрения обтекаемая, что, видите, мы приедем, люди нам скажут и соответственно с этим мы будем выступать. Вы не можете сказать: вот вы приедете и куда вас понесет в этой стихии, а если понесет вас к явной реакции… Значит, вы не можете так ставить вопрос, что мы приедем, скажем народу. Вы во главе, вы должны повести народ. Есть Компартия, поэтому вы не можете так поставить вопрос, как поставили сейчас. Вы должны приехать с готовой программой. Эта программа у вас есть…
Январский пленум, совещание в Братиславе, в Чиерне- над-Тисой — вот ваша программа.
Брежнев.Даже программа действий, которую надо подправить… Алексей Николаевич сказал Чернику, что он получил указание переводить…
Косыгин.Нет, здесь такая картина. У вас есть текущие счета в Лондоне. У вас есть там вклады в фунтах стерлингов и в немецких марках. Вчера поступило сообщение, что вы потребовали снять с вашего счета 3.600 (пропущено: тысяч. — В. А.)фунтов стерлингов — это столько-то миллионов долларов и 13 миллионов западных марок. В общей сложности около 15 миллионов долларов, но не в качестве платежей, а перевести их в другие частные английские банки. Раньше никогда таких операций не производилось. У нас это вызвало сомнение, нет ли тут желания скрыть от нас, куда эти деньги пойдут. Эти деньги могут пойти на разные вещи. В общей сложности было снято 50 процентов свободной валюты, вложенной вами, но сняты эти деньги были не на платежи, а просто были поставлены в частный банк.
Брежнев.Мы вчера тов. Свободе сказали об этом. Все может быть. Вот такова ситуация.
Косыгин(переговоры со Свободой). Можно различно оценивать обстановку, которая сейчас происходит. Но эта обстановка не вызвана нашими действиями. Она вызвана действиями неправильного руководства чехословацкой стороны, в частности т. Дубчека. Я должен сказать, что он должен признать свою ответственность за эти события. Никто не будет брать на себя ответственность за это дело. А эта ответственность целиком и полностью должна лежать на Дуб- чеке, который руководил всей парторганизацией и фактически всем государством. Поэтому он и должен взять на себя ответственность…
…Мы видели, что контрреволюция процветала, действия приобретали контрреволюционный характер, направленность против социалистических завоеваний, против социалистического содружества и против Советского Союза. В этих условиях Советский Союз не мог терпеть такого положения, имея под руками Чехословакию — социалистическую страну, с которой вместе боролся. Мы не считали возможным, чтобы она встала на путь капитализма. А к этому шло развитие.
Правильный наш анализ или нет? Мы считаем, что наш анализ был на 100 процентов правильным. Мы не ошиблись в анализе событий. Мы убеждены, что если бы не было ввода войск, события шли чередом, прогрессивные силы были бы сметены либо до съезда или во время съезда (КПЧ. — В. А.).Во главе стала та группа, которая сейчас фигурирует в качестве руководства страной в виде нового Президиума ЦК партии. Мы, конечно, не можем согласиться с этим съездом (так называемым «высочанским» съездом КПЧ, названным по району Праги, где перед вводом войск Варшавского договора собралась часть делегатов. — В. А.),с этим Президиумом, с наличием враждебной пропаганды. Мы не можем согласиться с враждебными действиями против социалистического содружества и Советского Союза. Мы не можем на это пойти. Поэтому мы должны найти такое решение, которое было бы приемлемо для вас и для нас. Но имейте в виду, что мы вовсе не собираемся одни работать над этим решением. Вы все несете ответственность за это дело…
Гусак.После встреч в Чиерне и Братиславе, когда я говорил с т.т. Дубчеком и Черником, я видел, что они понимают эту опасность у нас… Но я видел, что руководители продолжают линию сохранения дружбы, поддерживают ее, дружбу с Советским Союзом и другими братскими странами, наблюдал также тенденцию последовательного, постепенного избавления от этой правой ориентации.
Я лично думаю, что в данной обстановке советские товарищи переоценили, преувеличили эту опасность. Но мы тоже коммунисты, я участвую в этом движении с 16 лет, почти сорок лет уже, и у нас, у тех, кто участвовал в коммунистическом движении, совершенно одно и то же — быть членом партии и быть другом Советского Союза…
…Я скажу открыто, что такое впечатление создается, хотя мы и избегаем этого выражения, что речь идет об оккупации. Я говорю это очень откровенно. И это вынуждает нас, чехов и словаков, коммунистов действительно искать политическое решение — как выйти из этого положения.
Существуют действительно только две возможности: или тоталитарное управление в оккупированной Чехословакии или же такое политическое соглашение, которое создает условия для нормальной работы правительства, партии и национальных органов Чехословакии.
В этом отношении я искренне приветствую заявления т.т. Брежнева и Косыгина, и не только в интересах жизни наших народов — чехов и словаков, — но также и во имя международного положения Советского Союза, которое близко также и нам, чехословакам…
Я вполне понимаю, что советские товарищи хотят получить определенные гарантии в том, что Чехословакия будет развиваться не вне рамок социалистического лагеря, что там будет ликвидирована антикоммунистическая, антисоветская пропаганда, и, возможно, что это будет связано с некоторыми персональными изменениями. Я думаю, что этого можно было бы достичь и без военного вмешательства» (РГАНИ. Ф. 89. Оп. 38. Д. 57. Л. 33–35, 37–40).
И еще несколько строк из диалога Александра Дубчека и Алексея Косыгина.
« Дубчек.Что мог бы я сделать, не будучи перед лицом партии и народа двуликим?
Косыгин.Мы не ставим вопрос о том, чтобы вы потеряли лицо. Одновременно с этим это не только просьба, это — ваша обязанность. Вы отвечаете за Чехословакию. Это ваша обязанность — думать. А кто за вас будет думать? Были ошибки? Были ошибки. Нужно выйти из положения. Ищите выход, думайте, создайте соответствующий план, который был бы приемлемым для нас, пяти партий, и для вас. Не считайте, что нужен план, который устраивал бы только вас. Мы должны сказать всю правду».