Кот, который приезжал к завтраку
Шрифт:
Усаженный сбоку от хрупкого возницы, он спросил:
— А вы уверены, что ваше травмированное запястье удержит этот хлыст?
— Он только символ, — отозвалась она. — Скип слушается вожжей и голоса возницы. Наш стюард вдобавок и замечательный тренер.
Они остановились у ворот, перед тем как свернуть в поток воскресных отдыхающих.
— Пошёл, Скип!
Кивнув головой, словно в знак того, что приказ понят, конь свернул налево.
— Мама говорит, что вы пишете для газеты. Для какой? — спросила Элизабет.
— Для «Всякой всячины», что на материке.
— Она
— О том о сём… Могу ли я спросить, где сегодня были павлины? Я так понял, что у вас есть павлины.
— После смерти папы мама продала их в зоопарк. Их крики действовали ей на нервы. Она продала и его телескопы, и книги по астрономии. Это было его хобби. Вы когда-нибудь видели НЛО? Папа говорил, что они зависают над большими телами в воде. Если он замечал такой объект, то будил нас среди ночи, и все мы вылезали на крышу с биноклями, кроме мамы и Джека. Она говорила, что это глупо, Джек — что скучно. Джек вообще часто скучает.
Элизабет была разговорчивее, чем ожидал Квиллер. Пока она болтала, он думал о семье, с которой только что познакомился. У Джека и его матери была одна и та же самоуверенная манера, хорошая внешность и перевернутая улыбка с опущенными уголками губ. Можно смело держать пари — он её любимец. Своей склонностью к женитьбам он причинял ей неприятности, но она неизменно приходила ему на выручку. Трое остальных её детей, вероятно, больше любили своего отца. У них были широкие лбы, тонкие черты, яркая индивидуальность…
Элизабет всё ещё продолжала говорить об отце:
— Он научил меня, как по-настоящему править, когда я была совсем маленькая. Это приятнее, чем водить машину.
Она признала два частных экипажа, возвращавшихся из Клуба Гранд-острова: тяжелую карету и двухколесный фаэтон — оба реставрировал Уильям. Когда добрались до курортной части острова, она выразила удивление и печаль по поводу перемен, произошедших с частными домиками.
— Вы, вероятно, помните домик, обшитый березовой корой, — сказал Квиллер. — Теперь это гостиница «Домино», на задах которой я и живу. Коттедж маленький и тесный-тесный, но я сказал кошкам, чтобы потерпели: он всё-таки лучше палатки.
— Вы и впрямь с ними так вот говорите?
— Всё время. Чем больше с котами разговариваешь, тем умнее они становятся, но беседа должна быть интеллигентной.
Перед «Четырьмя очками» Квиллер снял её с облучка.
— Я слышу прелестную музыку! Флейта с арфой! — Лицо её вдруг просияло.
— Моя соседка — музыкантша, и если она не играет на фортепиано, то проигрывает музыкальные записи.
— Я до того хотела играть на флейте! На лесной тропе мне чудилось, что играют на свирели, выманивая из лесу мелких животных. Но мама настояла на уроках фортепиано. Я была не очень…
Она умолкла и вскрикнула от восхищения, увидев две пары голубых глаз, наблюдавших за ней из переднего окна. Коко и Юм-Юм взобрались на столик для игры в домино и таращили глаза на огромное четвероногое существо, стоявшее перед их коттеджем. Войдя, Элизабет протянула кошкам левую руку, и они обнюхали пальцы, державшие вожжи.
Квиллер представил их друг другу, упомянув, что Коко необычайно умен; его последнее увлечение — игра в домино.
— Он чувствует силу чисел, — серьёзно сказала Элизабет. — Кошки настроены на мистическое, а в числах ведь есть магия. Вы что-нибудь знаете о нумерологии, науке мистических чисел? Я её немного изучала. Если вы напишете мне ваше полное имя, я вам кое-что расскажу о вас самом. Я не предсказываю судьбу — просто обрисовываю характер. Напишите и кошачьи имена — печатными буквами.
Квиллер подумал: «Что будет, когда об этом услышит Милдред!..» Новая жена Райкера увлекалась картами Таро и прочими оккультными науками. Он хладнокровно сделал то, чего потребовав Элизабет.
ДЖЕЙМС МАКИНТОШ КВИЛЛЕР
КАО КО КУН, в простореч. КОКО
ЮМ-ЮМ, в простореч. ФРЕЙЯ
— Заметьте, — указал он, — что в моей фамилии есть «в».
— Это важно, — сказала она. — Ведь каждая буква имеет соответствующий номер. Я возьму эти имена домой и поработаю над ними. А сейчас я должна возвращаться в Сосны, или мама забеспокоится. Ваши маленькие друзья так красивы! Надеюсь, мы ещё увидимся.
— Йау! — донёсся со стола трубный глас.
— Он благодарит вас за комплимент, — пояснил Квиллер.
У Коко, однако, было на уме кое-что другое. Едва добившись внимания, он принялся толкать носом через стол бордовую коробочку, пока она не свалилась на пол.
Квиллер подобрал её.
— У него есть светский талант, которым он пользуется. Если я кладу домино очками вниз, он может потянуть вслепую и оказаться с выигрышными по очкам костяшками вроде двойной шестерки или двойной пятерки. Присядьте и тихонько понаблюдайте.
Он рассыпал весь набор по столу и поощрил Коко к действию.
Из пяти костяшек, упавших на пол, только две оказались более или менее выигрышными:
5/6,5/5, 2/3, 2/4, 2/5.
Элизабет весело рассмеялась. Квиллер впервые услышал её смех.
— По-вашему, у кошек есть чувство юмора? — спросила она.
— По-моему, Коко играет со мной в поддавки — дураком меня хочет выставить.
Она играла пятью костяшками, отобранными Коко.
— Он умнее, чем вы думаете. Если вы сложите очки на каждой костяшке, то получите одиннадцать, десять, пять, шесть и семь. Сопоставив их с буквами алфавита, получите «К», «И», «Д», «Е» и «Ж». А если слегка их перетасуете, получите Кейдж. Это моё второе имя.
Квиллер ощутил, что у него щиплет шею под затылком. «Это, должно быть, чистая случайность», — подумал он. И все же сказал:
— Я хотел бы побольше узнать о науке нумерологии. Не составите ли вы мне компанию во время ланча в отеле как-нибудь на этой неделе?
— С восторгом! — ответила она, и глаза её сверкнули.
Он подумал: «Эта девушка ничем не больна. Все её "болезни" излечат уход из-под материнской опеки и пара рюмок шоколадного ликера».
Уходя, Элизабет заметила над диваном позолоченные кожаные маски.