Кот, который сдвинул гору
Шрифт:
Квиллер продолжал:
– Мистер Ламптон, что вы почувствовали, когда проиграли последнюю предвыборную кампанию?
– Слезами не обливался, нет. Двадцать четыре года на государственной службе – достаточный срок! Пора было уходить и начинать делать деньги. – И он показал рукой на компьютеры.
– Но разве не благодаря Дж. Дж. вы проиграли на выборах?
– Чёрт, конечно нет! У меня просто не было настроения участвовать в кампании.
– Вы считаете Уилбанка достойным преемником?
– У него всё в порядке. Он хорошо работает.
– Сколько здесь Ламптонов?
– Много! И я внёс свою долю – четыре сына, три дочери, пятеро внуков. – Он откинулся назад в своём огромном кресле и явно получал удовольствие от интервью.
И Квиллер перешёл с добродушного тона на серьёзный:
– Если Хокинфилда так все любили, почему он был убит?
– Вы не знаете эту историю? На Малой Бульбе жил один псих – настоящий смутьян! Он затаил за что-то злобу на Дж. Дж. и даже грозился убить его. Дж. Дж. не обращал внимания. Думаю, издатели всё время получают письма от помешанных. Но… в конце концов это случилось. У парня просто крыша поехала.
– Не ваш ли сын представлял его интересы в суде?
Ламптон кивнул:
– Суд назначил его. Они все берут по нескольку подобных случаев.
– Я слышал, суд был необычайно коротким.
– Очень! Наша система правосудия сработала в лучшем виде! Все занимались своим делом и выполнили его хорошо. И потому недорого обошлось для округа. Долгий суд может подорвать годовой бюджет округа!
– И не было противоречий в показаниях? – спросил Квиллер.
– Конечно, подсудимый отрицал свою вину и рассказывал неправдоподобные истории, но этим бульбикам верить нельзя.
– Что вы знаете о дочери Хокинфилда? Кажется, она осталась последней из всей семьи.
– Я не знаю её. Троих мальчиков, которые погибли, знал, а дочь не знаю.
– А разве не она какое-то время была замужем за вашим сыном?
Ламптон нахмурился:
– Кажется, да. Они были женаты так недолго, что я не успел заметить.
– И разве не она была именно тем человеком, кто выступил на суде с обвинительными показаниями?
– Ах да, она! Но она не живет здесь.
Квиллер холодно посмотрел на сидящего перед ним человека и, выдержав паузу, спросил, понизив голос:
– Кто действительно убил Хокинфилда, мистер Ламптон?
У Ламптона расширились глаза.
– Я правильно понял вас?
– Абсолютно правильно! В долине ходят слухи, что осуждён не тот человек.
– Кто-то сошёл с ума! Если в этом округе и курсируют слухи, пускаю их я. В любом случае я всегда в курсе дела. Вы задаете слишком много вопросов. Вы, случайно, не из тех репортёров, которые занимаются расследованиями?
– Я – автор, который пытается больше узнать о своём герое, – сказал Квиллер, смягчая тон. – Нельзя написать биографию, не задавая вопросов. Ну а так как вы были опорой власти двадцать четыре года и знаете
– Послушайте, – сказал Ламптон, вставая и убирая с лица официальную улыбку. («Гора, а не человек», – подумал Квиллер.) – Послушайте, я занят. У меня нет времени обсуждать этот…
– Извините, мистер Ламптон, я уже ухожу. В конце этой недели приедет Шерри Хокинфилд, и я попрошу её прояснить то, что осталось неясным. – Он встал и направился к выходу. – Ещё только один вопрос: что такое Фонд Горячей Картофелины?
– Никогда не слышал о таком! – Ламптон обходил стол с таким видом, что Квиллер поторопился уйти.
– Благодарю вас, мистер Ламптон, – крикнул он из приёмной. И поехал прямо в редакцию «Вестника».
Над городом висела дымка, а горы совершенно исчезли в тумане. Когда он вошёл в кабинет Колина Кармайкла, последний держал в руках пластиковый пакет из магазина на Пяти Углах.
– Квилл! Вы двигаетесь как Homo sapiens, а не как разбитый параличом медведь, – приветствовал его издатель.
– Вижу, закрываете здание мешками с песком, – заметил Квиллер.
– Мы и микрофильмы переносим из подвала. Вы встречались с дядюшкой Джошем?
– Да, и он был рад поговорить, но ему не понравились некоторые мои вопросы… Можно я закрою дверь? – спросил он, прежде чем сесть. – Для начала хочу признаться вам. Калин: у меня нет намерения писать биографию Хокинфилда – и никогда не было. Единственное, что я хочу, – узнать, кто его убил… Удивлены?
– Честно говоря, да, Квилл. Я думал, этот вопрос уже закрыт.
Квиллер потрогал усы и сказал:
– Вот уже несколько дней, как меня одолевают сомнения в правильности решения суда по данному делу, а вчера ночью я нашёл кое-что в кабинете Хокинфилда, и это заставило меня подозревать Джоша Ламптона.
Кармайкл скептически посмотрел на него:
– На каком основании? Я знаю, что, по существу, Хокинфилд прогнал его с поста, обвинив в коррупции, но это произошло несколько лет назад. Джош занимается чистым бизнесом. Его система компьютеризации – единственная в наших краях. Мы об этом широко писали в газете в разделе, посвященном бизнесу. Он является казначеем торговой палаты.
– Всё может быть, – ответил Квиллер, доставая из пакета жёлтый блокнот. – У меня здесь одна из неопубликованных редакционных статей Хокинфилда, которую он собирался обнародовать после Дня отца. По моей версии, его убили именно из-за неё. Кто-то, а это могла быть только его дочь, знал о планах Дж. Дж. и намекнул о них убийце. Её ложные показания в суде – Подчёркиваю: именно ложные! – заставили меня предположить, что она кого-то защищала. Своего бывшего и будущего свекра? Точно сказать не могу, но ясно одно: она участвовала в подготовке западни для Фореста Бичема. В суде же Фореста некомпетентно защищал сын Джоша, а ведь он – любовник Шерри, если у меня верная информация.