Кот, который жил роскошно
Шрифт:
– Я не видел у неё ни служанки, ни домработницы, – сказал Квиллер.
– Служанка была малость того, а вот домработница ничего, приятная, – проинформировала Эмби, – Мать Ферди. У неё собственная квартира на втором, но Ферди живет у Графини.
– Каждый день она таскалась на двенадцатый, чтобы испечь свой фирменный тминный кекс, – добавил Кортня. – Да, кстати, я попросил Винни заглянуть к нам, прежде чем она отправится куда-нибудь на вечеринку. Квилл, вы знакомы с Винни? Могу я называть вас Квиллом?
– Бога ради…
– Стоит мне поглядеть на Винни, – сказала Эмби, – как сразу хочется отправиться домой и передозироваться.
Послышался удар латунного молотка, и пульс Квиллера участился. Он разгладил усы и вскочил, когда Хопкинс ввёл в зал затянутую в шелка манекенщицу. Она вплыла, держа в руке меховую накидку.
– Винни, ангел мой, – сладко пропел хозяин, – позволь представить тебе Квилла, о, простите, мистера Квиллера, который собирается купить "Касабланку",
– Это неверно, – проговорил Квиллер, чуть дотрагиваясь губами до протянутой в его сторону изящной руки.
– Наши пути уже пересекались, – напомнила Винни. – На автостоянке, при зловещих обстоятельствах. Надеюсь, ваши затруднения были благополучно разрешены.
– Благодаря вашей незамедлительной помощи, мисс Уингфут.
– Винифред, – поправила она его.
– Ангел мой, не угодно ли «Маргариту»? – спросил хозяин.
– С огромным удовольствием.
Она присела на армейскую койку рядом с Квиллером, который отчетливо ощутил опьяняющий аромат её духов и не спускал взгляда с её длинных стройных ножек.
– Сегодня погода была просто великолепная, – сказал он, понимая, насколько глупо прозвучит подобное замечание.
– Я бы сказала – бодрящая, – отозвалась Винни.
– Ну, купила ты рояль у Изабеллы? – спросил её Кортни. – Она говорила, тебе он понравился?
– Да, я подумываю об этом.
– Вы музицируете? – спросил её Квиллер.
– Да, вполне сносно, – ответила она, задержав восхищённый взгляд на его усах.
– На этой неделе умерла миссис Баттон, и мадам Дефарж уверяет, что будет распродажа её вещей, – сообщил Кортни. – Надеюсь, она не ошиблась. Говорят, у неё есть рисунок Рубенса?
Из тёмного угла зала материализовался Хопкинс с подносом "Маргарит".
– Изабелла завела котёнка, – сказала Эмби. – Я, может быть, тоже скоро сломаюсь – возьму себе кошку. Прошлой ночью в спальне за стеной опять шуршала мышь.
– Амберина, дорогуша, если ты сделаешь большую уборку у себя, то решишь эту проблему, – проговорил Кортни. – Когда будут вывозить недвижимость Бессингер, Квилл?
– Понятия не имею. Я всего лишь снимаю её квартиру и работаю над книгой о «Касабланке».
– Квилл – известный журналист, – пояснил Kopтни красавице манекенщице.
– Как это замечательно! – воскликнула она.
– Хочу взять интервью у старых жильцов этого дома. Можете кого-нибудь порекомендовать?
– Миссис Джаспер! –
– Она когда-то убирала в «Касабланке», – объяснила Эмби, – и знает кучу разных историй.
Винни, закончив с «Маргаритой», поднялась.
– К сожалению, мне придётся расстаться с вашей замечательной компанией, – сказала она. – Я приглашена на ужин.
Пока хозяин провожал её до дверей, Квиллер тихонько заметил Эмби:
– Думаю, у неё не возникает проблем с приглашениями на ужин.
– А я, похоже, занимаюсь не тем, чем надо, – прошептала Амберина.
Кортни зажег свечи в дальнем конце зала, там, где поперек бетонных блоков были положены доски, образовавшие длинный узкий стол.
– Хопкинс, скажи повару, пусть подаёт, – сказал он.
Стульями служили оранжевые паковочные клети, обитые бархатом и поставленные вертикально.
– Осторожно, не посадите занозу, – предупредила Эмби Квиллера.
Оригинальная аранжировка из белых гвоздик и сорняков с автостоянки украшала центр стола. Оловянные тарелки и кубки стояли прямо на голых досках, четыре оловянных подсвечника освещали приборы и цветочную композицию.
– Где это ты всё стянул? – поинтересовалась Эмби, но Кортни оборвал её осуждающим взглядом.
На первое подали суп из водяного кресса, затем – крабовые пирожки с грибами шитаки, маленькие свеклы в апельсиновой глазури и дикий рис. Салат из сердцевин и побегов артишоков был подан на тарелках от Лалика как отдельное блюдо, а закончился ужин шоколадным суфле. «Недурно, – подумал Квиллер, – для клети-блочного окружения».
– Каждый год на Четвёртое июля Кортни устраивает вечеринку на крыше, – поведала Эмби Квиллеру. – В корзины для пикника кладутся жареные куры, вино и вишнёвые пирожные. С крыши потрясающе виден фейерверк.
– И как попасть на крышу?
– С четырнадцатого туда ведёт лестница. На двери написано: «ХОДА НЕТ», но она не закрыта. Крыша – отличное место для принятия солнечных ванн. Летом, разумеется.
– Кортни, как истинный знаток «Касабланки», может быть, вы ответите мне на несколько вопросов? – обратился Квиллер к хозяину дома. – Как получается, что Руперт никогда ничего не делает, а просто ошивается поблизости?..
– На самом деле он охранник, – пояснил хозяин, – и под этой идиотской курткой у него целый арсенал.
– А чем занимается жилец по фамилии Язбро, с четвёртого этажа?
– Грузчик, получивший известность после того, как тело Росса грохнулось прямо на его машину. Может, кофе попьём в гостиной? Если хотите, можно послушать немного Ноэля Кауарда. – Кортни двинулся к оранжевой клети с кассетами и компакт-дисками.
– Поставь кассету с твоим выступлением, Кортни, – попросила Эмби и повернулась к Квиллеру. – Он продюсирует оригинальный мюзикл под названием «Кошкин дом из "Касабланки"», и первый номер в нём – блеск!