Кот, который жил роскошно
Шрифт:
– Хотите… ко мне выпить? – пробормотала Изабелла.
– Вы сегодня что-нибудь ели?
– Спрыгнуть с крыши… и делу конец.
– Послушайте, Изабелла, вы не должны этого делать. Подумайте о Пышке! Вы ей нужны! Что с ней станет без вас? Она всего лишь беспомощный котёнок!
– Возьму её с собой.
На мгновение он замолчал. Затем:
– Изабелла, не вешайте трубку. Слышите: не вешайте! Я сейчас!
Кинувшись на кухню, он схватил трубку служебного телефона.
– Изабелла Уилбертон угрожает спрыгнуть с крыши! – прокричал
– Старайтесь удержать подольше, – сказала миссис Таттл. – Я сейчас к ней поднимусь.
Квиллер бегом вернулся в библиотеку, но из трубки доносились только гудки. Неужели она уже на крыше – с котёнком? Грохнув дверью, он выскочил из квартиры и, перепрыгивая через три ступеньки, вылетел наверх – никого. Немного подождал, но Изабелла так и не появилась. Вдруг она успела раньше него? Нет, это невозможно! И всё же он опасливо выглянул за парапет. В лицо ударил порыв ветра, и он быстро отступил назад.
«Что я делаю в этой "Касабланке"? – спросил он сам себя. – Живу в постоянном нервном напряжении: допотопные, вечно ломающиеся лифты, холодная вода из душа, текущие батареи, кишкотанцоры, не пойми что на автостоянке, безумная Графиня и теперь вот Изабелла!» Подождав минут десять-пятнадцать, он в полной уверенности, что её перехватили внизу, начал спускаться. Но у подножия лестницы его ждал неприятный сюрприз – стальная дверь, ведшая на крышу, была заперта!
Поначалу он отказался этому верить. Затем понял, что миссис Таттл послала Руперта запереть дверь, дабы самоубийца не воспользовался ею. Квиллер забарабанил кулаком что было сил, надеясь, что Киистра Хедрог проводит воскресный день в тиши и уединении и услышит грохот. Ответом ему было приглушенное мяукание из-за двери 14-А. Коко знал, что хозяин попал в беду, но это ничего не могло изменить.
Квиллер вернулся на крышу и выглянул из-за парапета, хотя навряд ли кто его заметит на такой высоте. На автостоянке – никого: воскресенья в "Касабланке" были настолько тихими, насколько безумными были субботы. Квиллер обошел крышу, надеясь увидеть или прохожего, выгуливающего собаку, или бегуна, носящегося вокруг здания, или жильца, выкидывающего мусор в бак. Никого, и, главное, становилось холодно.
Он медленно вернулся к лестнице и стал спускаться. Послышался звук работающих механизмов и знакомое позвякивание. Это означало – либо Красный либо Зелёный приближается к пентхаусу. Кабина лифта остановилась. Квиллер птицей слетел по ступеням и замолотил в дверь.
– Господи, – проговорил робкий голос. – Кто там?
– Я заперт на лестнице! Приведите управляющую пусть откроет дверь!
– Боже! Мистер Квиллер, это Шарлот. Мы как раз пришли вас проведать… Реймонд, спустись и скажи, я подожду здесь.
Лифт поехал вниз.
– Как же это произошло, мистер Квиллер? – спросил пронзительный, но показавшийся в тот момент таким успокаивающим и приятным голос.
– Вы мне ни за что не поверите. Расскажу, когда отсюда выйду, – пообещал он из-за двери.
– Роберто ожидает вас сегодня к ужину. Просил вас подняться к нему в квартиру, когда придете.
– Я вас задерживаю? Не хочу, чтобы вы из-за меня опоздали на работу.
– Нет-нет, сейчас всего тридцать пять четвёртого. Уверена, Реймонд скоро кого-нибудь приведёт.
Квиллер всегда испытывал неудобство, разговаривая с Шарлот, даже без железной двери между ними, поэтому он обрадовался, услышав натужный стон прибывшего лифта. Руперт открыл дверь.
– Меня никто не предупредил, что вы на крыше, – сказал сторож.
– Никто об этом и не знал. Спасибо, Руперт. А то я уж собрался провести ночь на лестнице. Кстати, откройте заодно и дверь в мою квартиру: я ключ забыл.
Шарлот и её друг с нашлёпкой на ухе стояли рядом с Квиллером, пока Руперт открывал квартиру. Квиллер испытывал благодарность к ним обоим и прилив жалости к Данвуди, не понимая, зачем тот носит такой заметный знак собственного уродства. Вероятно, не может позволить себе ухо-протез.
– Заходите, – наконец пригласил он. – Добро пожаловать в сады «Касабланки».
Пара вошла, удивлённо озираясь.
– Вы здесь не бывали ранее? – спросил Квиллер.
– Нет, – ответила Шарлот. – Никогда.
– Где это произошло? – поинтересовался Данвуди.
– Что именно произошло?
– Убийство.
– Не знаю, – покривил душой Квиллер, распахивая двери в галерею. – Здесь когда-то был бассейн, теперь нечто среднее между гостиной и галереей. Пожалуйста, входите и располагайтесь как удобнее. Только осторожно – ступеньки. А я попробую отыскать кошек.
С благоговейным трепетом пара вошла в залитую светом волшебную страну деревьев в горшках и гигантских грибов по стенам.
Юм-Юм Квиллер обнаружил в спальне дремлющей на матраце, а Коко – в ванной, сидящим в латке – просто сидящим в латке.
– Прошу без комментариев, – обратился Квиллер к коту.
Вернувшись в галерею с сиамцами под мышками, он застал своих посетителей прильнувшими друг к другу. На огромном диване они казались детишками, затерявшимися в пустыне.
– Вот и они! Это у нас Коко, мужчина, а это Юм-Юм – женского пола, – пояснил он, осознавая всю глупость подобного замечания.
– Какой они породы? – спросил Данвуди.
– Сиамцы. Очень умные.
Юм-Юм тут же показала весь свой ум, проскакав вверх по ступеням, скользнув между деревьев и вернувшись на исходную, на матрац. Коко задней лапой почесал за ухом – от этого его глаза сошлись на переносице, а клыки обнажились. Это была самая неприятная из всех возможных поз.
– Что будете пить? – спросил Квиллер.
– Я – ничего, – сказала Шарлот.
– А я не откажусь от пива, – сказал Данвуди, и на его тупом лице мелькнул огонек заинтересованности.
Извинившись, Квиллер вышел на кухню и через пару минут вернулся с подносом.