Кот, который зверел от красного
Шрифт:
– Коко, где этот тип берёт деньги на шампанское для трёхсот гостей? – спросил Квиллер.
Глаза Коко были в свете лампы как две вишни, безо всякого выражения, хотя и с ответами на все возможные вопросы.
Квиллер положил пальто на спинку кресла и ослабил узел галстука. Юм-Юм наблюдала за галстуком яркими, полными надежды глазами. Он обычно проносил галстук у неё перед носом, чтобы она словила его в прыжке, но сегодня хозяин был слишком занят своими мыслями, чтобы играть. Вместо этого он сел в большое кресло, надел очки и принялся за статьи, взятые в библиотеке.
Роберт Маус не преувеличивал. Каждые
Статьи, написанные в старинном стиле воскресного приложения, рассказывали, как «красивый молодой скульптор» по имени Мортимер Мэлен полюбил «красавицу Элен Мод Хейк», которая занималась керамикой. Она, к несчастью, оказалась «протеже» Хью Пеннимана, «хорошо известного филантропа». После «бурного вечера» в мастерской тело «несчастного скульптора» было найдено в реке, следователь вынес вердикт, что смерть произошла в результате несчастного случая. Не удовлетворившись таким решением дела, репортёры «Прибоя» попытались взять интервью у других керамистов, но «отрешённые от всего представители богемы» проявили «нежелание сотрудничать». Вскоре история приблизилась к «своему трагическому концу»: «прекрасная Элен» последовала за Мортимером в «водяную могилу». Она оставила предсмертную записку, которая так и не была опубликована.
Едва Квиллер закончил читать, как услышал грохот в противоположном конце комнаты. Повернувшись, он увидел лежавшую на полу книгу в красном переплете. Коко мягко приземлился на пол рядом и принялся возить её носом по гладкому полу.
– Ах ты негодяй! – вскрикнул Квиллер; это была старая библиотечная, не очень большого объёма книга. – Библиотекарь убьёт тебя! Негодяй, – повторил он.
Выказывая своё неудовольствие, Коко медленно выгнул спину и прижал уши. Его тёмный хвост застыл неподвижно, и он закружил вокруг книги в странном танце, высоко приподнимая лапы. Он обошёл книгу один раз, два, три, и Квиллер почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Только однажды в прошлом он видел, как Коко выполнял подобный ритуал в покрытом льдом дворе, И тогда он ходил кругами, а то, вокруг чего он ходил, было мёртвое тело.
Теперь он ходил вокруг книги – старой красной книги, озаглавленной «Древнее искусство керамики». Тишину нарушил печальный свисток лодки на реке.
ДЕВЯТЬ
Перед отходом ко сну в четверг Квиллер позвонил корреспонденту «Прибоя» в полицейском участке и попросил дать информацию о неопознанных телах, которые вытащили из реки за последние сорок восемь часов.
Кендал перезвонил ему.
– Есть один, – сказал он, – мужчина, араб, около шестидесяти лет. Это тот, что тебе нужен?
Квиллер плохо спал в эту ночь. Ему снились водоросли. Целые поля водорослей, движимые волнами. Потом они превратились в зеленоволосую голову, которая плыла, крутясь в грязной, коричневой воде. Утром он проснулся с ощущением, что кости у него превратились в желе. Он лениво оделся, игнорируя кошек, и они, кажется, чувствовали, что хозяин чём-то занят: старались не попадаться ему под ноги.
Адвокат остановился и посмотрел ему прямо в лицо. Газетчик заметил, что его синяк под глазом приобрёл жёлто-банановый оттенок. Казалось, Маус хотел сказать что-то; наконец он проговорил:
– Мистер Квиллер, вы не могли бы уделить мне часть своего драгоценного времени?
– Разумеется.
Они отправились в комнату Мауса, уютную, в староанглийском стиле, обставленную мебелью, обтянутой кожей капустно-зелёного цвета, с большим количеством полированной меди и стали.
Адвокат усадил Квиллера в кресло, какие стояли в Национальном банке Англии.
– То, что я хочу обсудить с вами, – сказал он, – касается мистера Грэма. Я нахожу несколько затруднительным обращаться к вам по этому поводу, и вы не должны ни при каких обстоятельствах принимать мои слова за обвинение или упрёк. Однако… событие привлекло мое внимание, и я думаю, что наш разговор с вами не будет лишним, так как я действительно дорожу тем, что я мог бы назвать… престижем этого заведения.
– Что же случилось? – спросил Квиллер.
Адвокат протестующе поднял руку:
– О нет, ничего такого, что могло бы быть названо, в смысле настоящего или будущего, проблемой, уверяю вас. Однако обстоятельства, о которых мне стало известно… уведомляя вас об этом, я не прошу ни отрицания, ни утверждения… Так как мой единственный интерес – поддерживать хорошие отношения…
– Хорошо, так в чём же дело? – прервал Квиллер. – Я слушаю вас.
Маус остановился, как будто считая до десяти, а затем начал медленно и осторожно:
– Мистер Грэм, которого вы знаете… думает… что его жена получила значительную финансовую помощь от вас… чтобы иметь возможность уехать. Я, повторяю, не…
Квиллер вскочил и зашагал по персидскому ковру.
– Откуда я знал, что она собирается бежать? Она хотела получить развод. Вы знаете это не хуже меня. И один из ваших юристов запросил больше, чем она может себе позволить. И если Дэн имеет что-то ко мне, почему ему не прийти ко мне самому?
Маус понизил голос и заговорил, как бы извиняясь:
– Он боится – есть ли на это причины или нет, я не знаю, – как бы это противостояние не повлияло на рекламу в издании, которое вы представляете.
– Или – прямо говоря – он надеется, что чувство вины заставит меня напечатать его фотографию на фоне горшков на первой странице газеты? Я не первый раз сталкиваюсь с таким элементарным ходом мыслей. Стратегия дураков! Я могу разозлиться до того, что вообще не предоставлю ему бесплатной рекламы. Можете ему это передать!
Маус поднял обе руки:
– Давайте сохранять спокойствие, любой ценой. И будем помнить: единственная причина, по которой я вмешиваюсь, – это та, что мне не нужен скандал.
– Вас, кажется, ждет нечто похуже скандала, – бросил Квиллер, быстро выходя из комнаты.
Он был всё ещё раздражен, когда пришёл в редакцию «Прибоя», чтобы взять чек и почту. Каждый день он с надеждой просматривал свою корреспонденцию, и сердце всё ещё начинало сильнее биться, когда звонил телефон, хотя инстинкт и подсказывал ему, что Джой больше не скажет ему ни слова.