Кот кричит

Стайн Роберт Лоуренс

— Может быть потому, что Элисон говорила о коте, — предположил Таннер.

Мама рассмеялась в салфетку:

— Ну, положим, на разговоры о кошках аллергии у меня нет!

Глаза ее отчаянно слезились.

Папа, нахмурившись, повернулся ко мне.

— Кстати, о коте, которого ты сбила. Надеюсь, ты не притащила его домой?

— Еще чего! — возмутилась я. — Не приносила я никаких котов!

Мама шмыгнула носом и промокнула салфеткой слезящиеся глаза.

— У

тебя на одежде могла остаться котовья шерсть, — сказала она.

Я отодвинула стул и начала вставать.

— Мне пойти переодеться?

— Нет, Элисон. Сядь, — велела мама. Она оглядела сидящих за столом. — Я сготовила такой вкусный суп, а никто его даже не ест.

— Я ем! — заявил папа. Он с шумом втянул в рот длинную макаронину. — Восхитительно.

— А мой слишком горячий, — заныл Таннер.

— Нисколько не горячий, — возразила мама. — Ешьте суп. Оба.

Наблюдая, за Таннером, дующим в свою тарелку, я отправила в рот полную ложку супа.

Вкус был какой-то странный.

Я жевала.

И жевала.

Что-то не так. Я не могла его проглотить. Что-то жесткое и колючее облепило язык.

— Э-э-э-э-э-э-экх! — простонала я с отвращением. Высунула язык. И двумя пальцами начала вытаскивать изо рта какую-то дрянь.

Серые волосы. Будто чьи-то усы.

Нет. Будто шерсть.

Серая кошачья шерсть!

— Не-е-ет! — с отвращением простонала я. И уставилась на суп в своей тарелке… а тарелка… тарелка, исходящая паром и булькающая… была полна кошачьей шерсти.

8

— Э-э-экхх! Не могу вытащить! — взвизгнула я.

Я подавилась и начала задыхаться.

Подскочил папа и как следует треснул меня по спине.

Я выкашляла мокрый комок кошачьей шерсти. Затем схватила салфетку и принялась лихорадочно вытирать шерсть с языка.

— Ничего не понимаю, — пробормотала мама. Она подняла мою тарелку, заглянула в нее и покачала головой. — Чертовщина какая-то. Как эта гадость сюда попала?

Я опять поперхнулась. Выскочила из-за стола и побежала к зеркалу в прихожей. Широко открыв рот, я наклонилась поближе к зеркалу.

— Ох, — простонала я. — Она в зубах навязла!

На кухне Таннер ударился в рев.

— Уберите его! Уберите суп! — голосил он.

— Но суп же был вполне нормальный! — оправдывалась мама.

Зажимая рукою рот, я побежала в ванную. Я чистила зубы не меньше получаса. Кошачья шерсть заполонила всю раковину.

Во рту, тем не менее, оставалось противное ощущение. Язык все еще чесался.

— Что происходит?! — закричала я прямо в несчастное лицо своего отражения. — Что, черт возьми, здесь творится?!

Дрожа всем телом, я направилась в свою комнату. Остановилась перед дверью. Закрытой дверью.

Странное дело, подумала я. Я точно помню, что оставила ее открытой.

Почему

же теперь она закрыта? Кто ее закрыл?

«Элисон, так недалеко и крышей поехать», — попеняла я себе.

Подумаешь, дверь закрылась? Велика важность!

Я взялась за ручку, повернула ее, распахнула дверь и закричала:

— Нет! О нет!

9

Вцепившись в дверную ручку, я обозревала комнату, не веря глазам своим.

Ну и разгром!

— Мои мышата! — вскричала я.

Застекленные полочки опустели. А коллекция игрушечных мышат была разбросана по всей комнате.

Мыши валялись на полу, на одеяле, на письменном столе — всюду!

Корзина для бумаг была набита мышами. Мышата висели на занавесках. Плюшевая белая мышь глядела на меня с люстры.

— Кто?! — взревела я. — Кто это сделал?!

Я стояла в дверях, прижимая ладони к щекам, и обводила взглядом комнату. У меня было не меньше пары сотен игрушечных мышек. А нынче кто-то смел их всех и раскидал по комнате.

Моргая, я опять представила себе серого кота.

Рип. Рип.

Пугающие слова Кристал вновь зазвучали в ушах.

«Рип не обычный кот… напрасно ты связалась с Рипом…».

Я убила его. Убила его дважды.

И теперь он решил со мной расквитаться. Он уже побывал в моей комнате, в моей спальне!

Я вздохнула.

«Кот здесь ни при чем, — увещевала я себя. — Как бы он смог проникнуть в дом? Откуда ему знать, где я живу? Элисон, не морочь себе голову. Никакого кота в твоей комнате не было, и мышей раскидал не кот. Ты слишком много времени проводишь с Таннером за просмотром мультиков про Тома и Джерри».

Кстати, о Таннере.

Повернувшись, я увидела, что он стоит в дверях. Глаза его были широко открыты. Подбородок дрожал, как всегда бывает, когда он нервничает или расстроен. В своей футболке с Годзиллой и мешковатых штанах он казался таким трогательным, таким беззащитным!

— Элисон, что произошло? — воскликнул он.

— Землетрясение, — сказала я, решив обратить все в шутку. — Представляешь? Мощнейшее землетрясение — исключительно в моей спальне!

Он даже не улыбнулся. Он вошел в комнату, осторожно перешагнув через пару заводных мышек.

— Полки свалились? — спросил он.

Я кивнула на них:

— Нет, как видишь.

— Тогда это ты их раскидала? — спросил он.

— Э… да, — солгала я. Мне не хотелось пугать его еще больше. Усилием воли я заставила себя говорить твердо и спокойно. — Я разбросала их еще утром.

Он нахмурился:

— Зачем?

— Э… я хотела расставить их по-новому, — быстро нашлась я. — Чтобы плюшевые к плюшевым, а пластмассовые — к пластмассовым. Как-то так.

Он кивнул. Но я видела, что верится ему с трудом.