Кот привратника
Шрифт:
– Очень милое алиби, – презрительно сказал Мейсон.
– Постой, Перри, оно, кажется, подтверждается.
– Каким образом?
– Джим Брэндон, шофер. Он был с Лекстером. Отвез его в контору Шастера. Около одиннадцати Лекстер велел Брэндону ехать домой, сказал, что сам приедет позже. Брэндон уехал на зеленом паккарде. Тогда-то он и видел Кина. Вскоре после одиннадцати.
Мейсон начал шагать взад-вперед, большие пальцы уцепились за проймы жилета, голова склонилась вперед. Наконец он сказал тихим голосом человека, который думает вслух:
– Значит, Лекстер выехал из дому с Брэндоном, на зеленом паккарде, а вернулся на эштоновом шевроле. Как же, черт дери, он подцепил этот шевроле?
– Вот это мысль! – Дрейк весь напрягся.
– Пол, отправь-ка людей в дом, где жила Эдит де Во. Пусть поговорят со всеми жильцами. Не заметил ли кто из них эту машину перед домом?
Дрейк придвинул к себе бумагу и записал для памяти.
– Человек, который убил Эштона, – сказал детектив, – сделал это между десятью и одиннадцатью. Потом он должен был взять костыль Эштона и распилить его на куски. Потом он должен был поехать к Эдит де Во… Что ж, если Сэм Лекстер может доказать, что он был в конторе Шастера…
– Если Брэндон видел, как Дуглас Кин нес кота, где же был костыль Эштона? – перебил Мейсон. – Дуглас Кин его не нес.
– Это так, – задумчиво кивнул Дрейк. – Но Кин, конечно, мог выкинуть костыль в окно, ведь оно было всегда открыто для кота, а потом приехать на машине и подобрать его. Говорю тебе, Перри, ты попал в хорошенькую историю. Если Кин не явится, ты окажешься в луже. Если же явится, его могут повесить несмотря на все, что ты сделаешь.
Зазвонил телефон. Дрейк ответил и сказал:
– Это тебя, Перри.
Звонила Делла Стрит. Голос ее звучал взволнованно:
– Скорее возвращайся, шеф. Я только что говорила с Кином.
– Где он? – спросил Мейсон.
– Он звонил из автомата, скоро позвонит снова.
– Узнай, откуда он звонил, Пол, – сказал Мейсон, – быстро. А мне пора двигаться отсюда.
Он выскочил на улицу, поднялся по лестнице к своей конторе и побежал по коридору.
– Он собирается сдаваться? – спросил он Деллу Стрит, врываясь в приемную.
– Думаю, да. Он казался мрачным, но в полном порядке.
– Ты его убедила?
– Я сказала ему правду. Что ты делаешь для него все возможное, что он просто не имеет права предать тебя.
– Что он ответил?
– Посетовал как скверно, когда мужчина делает то, чего от него требует женщина.
– Ах вы, женщины! – простонал Мейсон.
Зазвонил телефон.
– Минутку, – остановила Мейсона Делла. – Знаешь, кто дежурит на улице возле конторы?
– Кто?
– Наш дружок – сержант Холкомб.
Мейсон нахмурился. Телефон прозвонил снова.
– Это серьезно? – спросила он.
– Да. Они попытаются его арестовать до того, как он отдастся в их руки, и скажут, что он скрывается от закона…
– Алло! – Мейсон снял телефонную трубку.
– Это Дуглас Кин, мистер Мейсон, – сказал мужской голос.
– Где вы сейчас?
– На углу Парковой и Седьмой.
– Часы у вас есть?
– Да.
– Сколько на них?
– Без тринадцати минут одиннадцать.
– Еще точнее? До секунд. Скажем, двенадцать минут тридцать секунд до одиннадцати.
– Я вам сообщу, когда у меня будет ровно без одиннадцати одиннадцать, – сказал Кин.
– Только точно, – попросил Мейсон, – потому что…
– Без одиннадцати! – перебил Дуглас Кин.
– Так, – сказал Мейсон, глядя на свои часы, – ваши отстают на двадцать пять секунд от моих. Но не переставляйте стрелки, я подведу свои. Слушайте: полицейские пошлют за мной хвост, когда я отсюда выйду, в надежде, что я приведу их к вам. Идите к моей конторе и остановитесь на углу Седьмой – знаете это место?
– Да.
– Ровно в десять минут двенадцатого выйдите из-за угла и вскочите в первый же трамвай, идущий по Седьмой улице. Оплатите проезд, но в вагон не проходите – стойте возле кондуктора. Я буду рядом с трамваем, но не заговорю с вами и не подам виду, что знаю вас. Следом поедет девушка в открытой машине с откидным сиденьем. Она будет ехать на той же скорости. Потом она вырвется вперед, и, когда я крикну «Прыгай!», вы прыгнете на откидное сиденье. Сможете?
– Конечно, смогу.
– Отлично, Дуглас! Могу я на вас положиться?
– Можете, – голос молодого человека освободился от угрюмых ноток. – Дурака я свалял! Теперь я играю с вами.
– Отлично, – повторил Мейсон. – Помните: в десять минут двенадцатого.
Он повесил трубку, схватил шляпу и сказал Делле Стрит:
– Ты все слышала. Сможешь?
Делла Стрит уже надевала шляпку перед зеркалом.
– А как? – спросила она. – Я выхожу первая?
– Нет, первый я.
– А не хочешь, чтобы я вывела машину, пока ты дойдешь до угла?
– Верно. Холкомб будет следить за мной. Если я сяду в машину, и он сядет. Его машина стоит где-то рядом. Если он подумает, что я иду пешком, он пойдет за мной пешком.
– А что, если ты сядешь в трамвай?
– Не знаю. Сколько на твоих часах?
– Я их уже сверила по твоим.
– Умница! Пошли.
Мейсон пробежал по коридору, вскочил в лифт, и ему удалось, когда он вышел из вестибюля, прикинуться, что он просто гуляет.
Движение было сильное. Мейсон несколько раз предусмотрительно оглянулся, но не увидел сержанта Холкомба. Однако он знал, что сержант следит за ним. Мейсон прошел полквартала, остановился у магазина, посмотрел на часы, нахмурился и принялся рассматривать витрину, делая вид, что убивает время. Через минуту он снова взглянул на часы и повернулся лицом к улице. Он сделал несколько шагов, закурил, бросил сигарету и посмотрел на часы в третий раз. Прямо против того места, где стоял Мейсон, был островок безопасности. Мейсон небрежно пошел к перекрестку, словно ему нужно было убить еще несколько минут.