Кот-Скиталец

Мудрая Татьяна

Я тоже иду следом за собакой. Бегу под укоризненными взглядами… И вот, вопреки всем осколкам минувшей эры, мы бросаемся друг другу в объятия.

– Ох. Ты изменился, однако. Занедужил, что ли?

– Все время чувствовал фантомную боль в том квадрате души, где ты раньше пребывала.

– И долго ж тебя не было, говорят, в рутенских местах. Надоели?

– Пропади они все пропадом! Лишь одно бы оставил – где тебе приземлиться.

– А

стихи, небось, всё такие же путаные сочиняешь?

– Естественно. Хочешь, выдам последний шедёвр? – произносит он со средневековым прононсом.

– Давай.

– Вот:

«Горит колючая звезда на бледном небосклоне,И в мире слышится тогда хлопок одной ладони.Полупрозрачная луна среди ветвей повисла —Кусочек булки в молоке, жемчужина в короне.Течет бездонная река, дробит на искры месяц:Беззвучно плещется века, хоть рыбы нет в затоне.Ее ты вброд переплыви: следи, чтоб не заметилПирамидально-хвойный лес, стоящий в обороне.Там в стрежень втиснуты следы дорожкою тончайшей,Хоть Архимед и позабыл про то в своем законе.Их стежка молнией дотла испепелила тучи,Связавши сторону стекла с краснокирпичной зоной.Те, кто прошел ее путем, приносят в горсти солнце;След в след по цепи той пройдем, чтоб не было погони.И поселишься навсегда на изумрудном склоне,Где

розлит светлый, как вода, хлопок одной ладони.»

– Н-да. В самом деле, сложено яснее ясного. Одно могу сказать: нечто буддийское, про святых, соединяющих небо и землю, и тут же про Главную Площадь Страны, откуда необходимо вовремя смыться.

– Вот это последнее уж так и есть.

– Слушай, у меня здесь еще и от дочери внуки появились. Два мальчика. Человекообразные и, похоже, разумные. Зайдем посмотрим?

– Некогда. Я ж тебе по всем правилам выездную визу выправил.

Теперь я вижу у него на безымянном пальце то прежнее кольцо-виноград и вспоминаю до конца… О боги морских глубин и речных стремнин с их рыбами и рыбешками! Неужели моя личная змейка во время водных метаморфоз куда-то смылась?

Так и есть. Одиночный Турист раскалывает булавку с одного из джинсовых кармашков и демонстративно преподносит ее мне.

– Дай на руку надену. Обручальное-таки вышло колечко.

– И теперь нам обоим приспел срок?

– Ну не совсем теперь. Вот дождемся, пока подъезд опустеет, шмыгнем за ту самую трансформаторную будку имени Багира, чтобы совбабусь не смущать, и…

– Кстати, кошек с собой возьмем?

– Хотелось бы. Да твой опознавательный персонаж совсем одомашнился, а Кийи при нем и при твоей дочке. Ничего, отыщешь нового кота-передвижника. Или он тебя отыщет.

Наша компания тем временем грузилась в подъезд, и по лицам моих молодых я поняла, что наш нынешний исход для них вовсе не сюрприз, по крайней мере – не печальный. Подстроили его они, как пить дать, сами.

Артханг-Ардан вильнул хвостом в нашу сторону и побежал догонять жену.

– И он, Брут, – вздохнула я. – Думаешь, возьмут меня в Странники?

– А ты и есть Странник.

– Я не умею учить.

– И слава Богу. Учителей мы не держим – все до единого сплошные ученики.

– И всё-то как-то так сразу… Квартира без меня опустеет, – шутливо сокрушилась я. – Страна осиротится.

– А-а. На то и скорлупа, чтобы разбить ее изнутри и замести в угол осколки.

– Слышать такое от тебя – ну, в самом деле конец света! Ты ж такой пылкий андрский патриот был в оную пору.

И тут он подвел конец моему роману и моей последней главе:

– Я так долго страдал, мучился и болел Родиной, что она у меня отболела.