Котёл
Шрифт:
42
Никто не испытывал таких страданий, как простые люди, не участвующие, но находящиеся в горниле гражданской войны, затеянной киевской хунтой и доставивший сюда, на донецкую землю страшное, разрушительное оружие с целью уничтожить население своей страны, которая не подчинилась хунте.
Если все горит, как высохший на солнце хворост, если разлетаются в разные стороны кирпичи зданий, если летят фосфорные снаряды, — может ли устоять человек в этом аду-
Каратели и особенно те, кто платит за каждый выстрел, за каждое разрушенное здание, за каждую голову, пытаются свернуть все беды, все преступления
Ополченцы — мужественные люди, они молча идут на смерть, чтоб каратели не оскверняли своими погаными душами и дикими нравами, их землю. Пердуске- Хальцман останется самым кровавым президентом в украинской истории, его поганая жидовская натура посрамит его род до десятого колена. Он и не знает об этом, ему кажется, что убивать невинных это чудесная профессия, а выполнять капризы злобного заокеанского нигера — великое благо, почти дар Божий.
Но возмездие уже начинает подкрадываться к нему, предсмертные крики детей и матерей скоро лишат его сна.
А пока он занят мыслями о параде победы в Киеве, он не понимает, что это парад крови собственного народа, парад гибели детей и матерей, и что матери виноваты перед государством так же, как и их грудные дети. Для безмозглого убийцы само убийство это игра мускул, это радость и само возвышение в собственных кровавых глазах.
— Батона, это звонит Кролик! Я слышал, что ты задумал провести парад победы в Киеве над сепаратистами и их приспешниками, а точнее, над москалями, над Путиным, а то он слишком задирает нос. А этот парад — пролог парады победы в Севастополе, как нам обещал этот придурок Галатей. Конечно тебя интересует, во сколько это обойдется. Так вот я те скажу: пятьсот мульонов долларов. Я, правда, не знаю, где их взять. Если только МВФ подбросит.
— Я надеюсь на Ангелу Меркель, она завтра приезжает в Киев. Ты представляешь, что это такое. В Москву не едет, а в Киев, ну просто рвется, можно сказать просится. А пока, Кролик, друг! Откуда хочешь возьми эти проклятые мульоны, но чтоб парад состоялся. Это же первый мой парад в жизни. Учти, мы с тобой два паршивых еврея проводим парад войск в Киеве, да Путин в штаны наложит, когда увидит наши с тобой доблестные войска! государство в твоем распоряжении. Повысь цены на хлеб, на жилье, на воду, на спички, на лекарства, на право дышать воздухом, но чтоб пятьсот мульонов были. Введи налог на пенсию. Парад победы это…это…международный имидж. Римская империя проводила такие парады. Украина тоже империя…будущая, разумеется. Если денег не хватит, продадим штаны и останемся в трусах. Знаешь, сколько стоят штаны президента- мульоны долларов.
— А премьера?
— Одна тышша.
— Обижаешь, Хальцман.
— Давай соберем совет национальной безопасности и Обороны. Прямо сейчас и все обсудим.
— Шалом! — произнес Яцек слово которое он произносил только на ухо своему собрату махровому одесскому еврею Хальцману.
Совет национальной безопасности собрался тут же. Члены совета всегда ждали вызова на заседание. Так они просто сидели в креслах, как бы не у дел. Среди них выделялись только два человека — Кролик и Разливай Наливайченко. Кролик все время занимался расчетом: хватит или не хватит. И всякий раз выходило одно и то же — не хватит. Тогда он хватался за голову и произносил: ах ты Боже мой, лучше подать в отставку.
Наливай Разливайченко выдумывал всякие нештатные ситуации со стороны России и аккуратно передавал в Вашингтон своим хозяевам. Он здесь получал больше, чем будучи председателем СНБО. Остальные члены обычно ковырялись в носу или выслушивали всякие порицания по телефону от лидера нации Хальцмана. А на совете Обороны каждый имел право высказаться, донести свое мнение до всех относительно агрессивного северного соседа.
— Нам груз гаманитарной помощи суют под нос русские. Что бум делать- стоя высказал свою мысль Галатей.
— Мне этот груз — сидит здесь, — показал на затылок Хальцман. — Русские начинают нас опережать в части информации. Мне уже названивают из Евросоюза и умоляют: великий Пердуске, пропусти груз. Люди голодают. Они не виноваты что поддались на уговоры россиян занять собственно про российскую позицию. Скоро из Америки начнут названивать. Я и сам не знаю, что тогда делать. Но пока придерживаюсь одного. Не пущать или, в крайнем случае тянуть, тянуть и еще раз тянуть, пока все террористы не помрут голодной смертью. А гаманитарный груз если и перейдет границу Украины, он должен достаться нашем бойцам, коими руководит доблестный Пипиярош и даже Ляшка Букашка.
— Дело в том, что на стороне гаманитарного груза представители ОБСЕ, наши люди.
— Ну и что- Оформление должно занять не меньше месяца. Уж по части бюрократических проволочек Украина занимает первое место в мире. Уже, к примеру, подписана бумага. Ага, подписана, но не там стоит подпись. Сначала дата, а потом подпись. Исправили. Нечеткая подпись. Поставили четкую подпись. А где гербовая печать, вернее трезубец- И трезубец появился. Ну что же, а он поставлен в наклон. И так далее до бесконечности.
— Вы, верховный, мудрый человек, — сказал министр Обороны, — если бы я был Верховным, то вы были бы у меня таможенником.
— Гм, а другие вопросы, вопросы политики и международных отношений- сказал бывший министр обороны Киваль, который по милости Верховного всегда приглашался на заседание Совета обороны и выслуживался пере Пердуски с целью вернуть бывшее кресло. — Великий Пердуске решает все вопросы мудро и гениально. Если он хочет продать земли Донбасса и Луганска нашим американским друзьям, то он хочет, чтобы ничего там не осталось кроме выжженной земли. Чтоб никто не мешал сыну Бадена спокойно работать. Это мудрое решение- Как вы думаете- А я думаю — мудрое. Кто из нас мог бы такое придумать- Никто, я ручаюсь в этом.
Все захлопали в ладоши, а Пердуске-Хальцман ласково посмотрел на обиженного генерала, который старался из всех сил выслужиться, будучи министром Обороны, да у него не всегда получалось.
— Я не знаю, как убрать майдан, — произнес мэр столицы Киева Кличко, порвавший со спортом по причине возраста. — Там пройти невозможно: вонь страшная. Даже в моем кабинете пахнет, на сон тянет. А обитатели майдана занимаются грабежом. На что-то жить надо. Пипиярош перестал их финансировать.
— Пипиярош хочет, чтоб его банду финансировал город. И конкретно Кличко. Он меня уже просил об этом. Но я пока не решил. Мой тебе совет: организуй граждан, жителей Киева. Они соберутся, растащат палатки, разорвут их на куски, а мы скажем Пипиярошу: это не мы, это жители Киева, поговори с ними сам.