Котир, или война с дикой кошкой (Страна Цветущих Мхов - 1)
Шрифт:
Когда Джиндживер поднес чашу Вердоге, ни один из них не заметил, как Фортуната и Цармина обменялись многозначительными взглядами.
Вердога снова улегся в постели, ожидая, когда подействует питье. Неожиданно тишину нарушил шум громкой возни за дверьми, и обе створки с грохотом отворились.
3
Бен Колючка едва не выскочил из своих иголок, когда Гонф неожиданно вышел из-за засыпанного снегом куста, незаметного в ночном лесу.
– Ууу! Угадай, кто я такой? Ха-ха-ха! Бен, старина! Видел бы ты, товарищ, свое лицо. С чего это ты плутаешь тут в снегу?
Бен
– Гонф. Сразу можно было догадаться! Слушай, дружок, у меня нет сейчас времени болтать с тобой. Мы наконец-то покинули наше селение, и я разыскиваю хижину, которую Сосоп держит наготове для таких, как мы.
Вор подмигнул Землялапе и нахально поцеловал Гуди:
– Ха, вот куда тебе нужно! Иди за мной, товарищ. Я тебя приведу туда раньше, чем кошка успеет тряхнуть усами.
Гуди вздрогнула:
– Лучше бы ты такого не говорил, негодник.
Но Гонф не слушал ее; он скакал впереди с малышами, которые думали, что все это просто развлечение.
– Приятное местечко, господин Гонф?
– Ничего себе. Лучше, чем то, откуда вы идете.
– А что это у вас под курткой, господин Гонф?
– Не твое дело, юная Колючка. Это тайна.
– А далеко еще идти, господин Гонф? Я устал.
– Уже недалеко, милый мой Пози. Я бы тебя понес, да больно уж ты колкий.
Гуди Колючка покачала головой и улыбнулась. Она всегда относилась к Гонфу с особой нежностью.
Хижина Сосопа была хорошо спрятана - глубоко в лесу, чтобы ее нельзя было сразу найти. Землялапа попрощался со всеми и шаром покатился обратно, к своему племени. Бен смотрел ему вслед, пока Гонф разжигал огонь. Еж с нежностью покачал головой:
– Добрый Землялапа! Он и в селении остался только из-за нас, я в этом уверен.
Когда огонь разгорелся по-настоящему. Гуди, Бен и Гонф уселись вокруг. Недалеко от очага ежата высовывали мордочки из-под одеял.
– Гонф, ты опять воровал в Котире? Что стащил на этот раз?
Вор засмеялся, заметив, как Гуди поморщилась,. Он кинул малышам кусок сыра:
– Когда речь идет о Котире, товарищи, это никакое не воровство. Это называется освобождение. Ну-ка, отправьте все это себе в живот и поспите немного, все четверо.
Бен Колючка посасывал потухшую трубку и шевелил толстой веткой горящие поленья:
– Гонф, мне бы очень хотелось, чтобы ты был поосторожнее. Тех запасов, что есть, нам хватит до весны. Гуди и я никогда себе не простим, если тебя поймают, когда ты будешь тащить сыр и вино из замка этого поганого кота.
Гуди Колючка вытерла глаза своим цветастым передником.
– Никогда не простим, это правда, Гонф. Но, иголки мои, страшно подумать, что случится, если эти дармоеды тебя схватят.
Гонф осторожно погладил ее по спине:
– Не плачь. Гуди. Что значит немного еды и питья? Разве между товарищами могут быть какие-нибудь счеты? Детям нужно есть. Кроме того, разве я могу забыть, как вы с Беном растили меня и заботились обо мне, когда я остался жалким сиротой?
Бен отпил вина и покачал головой:
– Все равно, будь
Гуди вздохнула и принялась готовить овсянку для завтрака.
– Красиво звучит, но мы ведь мирные животные. Мне не постичь, каким образом мы сможем вернуть себе нашу землю, воюя против обученных солдат.
Гонф долил бузинного вина в чашу Бена Колючки и, погрустнев, уставился на огонь.
– Вот что я тебе скажу, товарищ. Наступит день, когда все переменится. Подожди, и увидишь. В Страну Цветущих Мхов придет кто-нибудь бесстрашный, а мы уже будем наготове. Мы так отплатим за все этой грязной шайке дармоедов и их хозяевам - диким котам, что им покажется небо с овчинку.
Бен устало потер глаза:
– Кто-нибудь бесстрашный... Забавно, что это говоришь ты. Я думал совсем недавно, что вижу такого. Эх, сейчас он, наверное, уже мертв или сидит в темнице. Давай ляжем спать. Я ужасно устал.
Маленькая хижина оставалась теплым безопасным островком назло буйству северного ветра, который гнал Перед собой снежинки, завывая и посвистывая в голых сучьях. Страна Цветущих Мхов томилась в плену зимы.
4
Два горностая втащили в спальню бешено вырывающегося пленника. Он был связан длинной веревкой, которую оба стражника старались держать туго натянутой; мышонок прыгал и скакал туда-сюда, кусался и царапался, сперва ослаблял веревку, потом так рвался вперед, что стражники натыкались друг на друга; когда они сталкивались, мышонок напрыгивал на них, кусал и бил несмотря на веревку, которая прижимала его лапы к бокам. Хорек-стражник, стоявший у дверей, подбежал помочь. Втроем им удалось прижать воинственного мышонка к полу. Они лежали на нем, стараясь избежать ударов головой и укусов зубами. Пленник тяжело дышал, глаза его сверкали, бесстрашно вызывая на бой тех, кто лишил его свободы.
Вердога уселся прямо, забыв о сне, и обратился к горностаям:
– Докладывайте. Что это у нас тут такое?
Один из горностаев высвободил лапу и быстро отдал честь:
– Повелитель, мы его поймали в границах твоей страны. Он чужак и ходит с оружием.
В комнату вошла ласка и положила у подножия кровати заржавевший меч путника.
Из-под полуопущенных век Вердога бросил взгляд на меч и лежавшего на полу мышонка:
– Носить оружие и нарушать границы моих владений - значит совершить преступление против моего закона.
Пленник, пытаясь вырваться, крикнул громко и гневно:
– Кот, я не знал, что это твоя страна. Прикажи своей страже развязать меня и не лапать. Ты не имеешь права держать в плену зверя, рожденного свободным!
Вердога был невольно поражен бесстрашием мышонка. Кот собирался заговорить, но тут Цармина схватила покореженный меч пленника и приставила острие к его горлу:
– Ты, наглое ничтожество! Говори быстро, как тебя зовут? Где ты украл эту ржавую железяку?
Стражи силой удержали мышонка от прыжка, и голос его задрожал от гнева: