Котоняня таверны «Грань»
Шрифт:
Я обвела глазами холл.
Труднообъяснимое чувство. Вроде бы ничего особенного, обитые доской стены, деревянная мебель. Очень похоже на обстановку, которую мы видели в таверне, где обедали. Разве что связок чеснока в качестве украшений не хватает. Но там у меня было яркое ощущение жизни, а здесь словно… тайный траур?
— Так к нам только слабосилки попадают, — ответила Аника таким тоном, будто ее непонятная фраза должна мне все объяснить.
— М-м-м?
Я сделала глоток чая и откусила
— Сперва только госпожа была добра, но госпожа лишь один раз приезжала, через год после создания приюта, и…
— Да? — подбодрила я.
— Госпоже тяжело далась поездка. Как сейчас помню, госпожа была бледна и постоянно покашливала, а на поясе держала фляжку с лечебным зельем, без которого ей совсем худо становилось. Но госпожа приехала, осмотрела. Даже переночевать в приюте не побрезговала. Но потом вернулась в столицу, а через несколько месяцев мы узнали, что госпожи не стало.
— Вот как.
Аника достала платок и промокнула уголок глаза.
— Господин, насколько я знаю, в то время учился аж за границей! Когда он вернулся, когда узнал про нас… — На ее лице расцвела искренняя улыбка.
Я тоже улыбнулась, сделала еще один глоток.
Может, сказать, что я иностранка? Это даже не ложь, скорее, неполная правда. Раван вроде бы не возражал…
Зато какой намек на романтичную историю — Аника порадуется.
Подавшись к ней, я дождалась, когда Аника тоже наклонится.
— Признаться, я иностранка.
— Ах! — воскликнула она.
Судя по восторгу в ее глазах, у женщины было живое воображение, и оно быстро дорисовало то, чего я не сказала.
Мне оставалось лишь кивнуть и загадочно подмигнуть.
Я снова подалась к Анике.
— Что вы имели в виду, говоря, что приют для слабосилков благотворителям не интересен?
— А кому нужны обреченные? — удивилась Аника. — Разве у вас на родине не так? Как у вас поступают со слабосилками? У нас законом запрещено держать их вместе с неодаренными детьми, потому что это опасно. У нас тут во все стены вшиты сдерживающие чары.
— У нас… — замялась я, понимая, что хочешь не хочешь, а что-то соврать надо. Ну не объяснять же, что я из краев, где магии днем с огнем не найти. — Отдельных приютов вроде бы нет. Я сама ни разу не видела.
Ответ получился невнятный.
— О? Кажется, повезло вашим деткам, — тяжело вздохнула Аника и, сгорбившись, обхватила пузатую кружку обеими ладонями, словно согревая озябшие пальцы.
— Простите, из-за этого я о них много не знаю. Почему обреченные? — поспешила я ухватиться за возможность узнать хоть немного больше о творящемся вокруг.
— Так слабосилки же. — Она подняла на меня взгляд. — Сил на ритуальную инициацию дара не хватает, но природу не изменить, рано или поздно инициация происходит спонтанно. Слабосилки не справляются. Итог всегда один — выжженное энергетическое ядро. Редко кто доживает до шестнадцати. Зачастую порог — двенадцать-тринадцать лет, — устало произнесла Аника, уставившись в окно совсем пустым взглядом.
Меня бросило одновременно и в жар и в холод, стоило на секунду представить, через что приходится проходить этой сильной женщине. Растить детей, учить их, заботиться о них, зная, что придется после стоять на могиле. И подозреваю, ей уже не раз пришлось это пережить.
— Неужели ничего нельзя сделать? Врачей позвать, магов? Помочь им пройти инициацию? Поделиться собственными силами? — прошептала я, больше всего боясь в этот момент, что кто-нибудь из детей услышит.
А в следующую секунду мне стало совсем нехорошо, стоило еще раз прокрутить в голове то, что я сегодня слышала от Дастина. Мальчик наверняка знал, какая судьба его ожидает. И, примерно представляя наблюдательность детей и их умение держать свои выводы при себе, я поняла, что большинство приютских, если не все, тоже в курсе.
— Это вам лучше у господина Тайля спросить, он подробнее расскажет, я в этом плохо разбираюсь. Ох, и что ж я завела этот разговор? Вы, милая, совсем пригорюнились. Это ничего, лучше короткая жизнь, чем никакая.
Аника широко улыбнулась, а меня снова в холод бросило, потому что я видела, что Аника улыбается искренне.
Действительно, какую же силу надо иметь, чтобы вот так брать себя в руки, мысленно закрываться от неизбежного подкрадывающегося горя и находить счастье в каждом живом мгновении…
— Мур-р, — на мои колени тяжело приземлился Талисман.
Кот будто почувствовал и появился очень вовремя. Я невольно улыбнулась в ответ, когда он сильно и немного болезненно боднул меня в нос, и провела по густой шерсти от ушей до кончика хвоста. Талисман сверкнул на меня глазищами и, не став вредничать и снова убегать, с удовольствием потянулся, выгнув спину крутой дугой.
Благодаря Талисману я… смогла взять себя в руки. В конце концов, Анике и детям и даже Равану во сто крат тяжелее. Они живут с трагедией, которую я только сейчас обнаружила.
??????????????????????????
И хотя всех спасти невозможно…
— Какой красавец! — восхитилась Аника. — Госпожа, вы позволите?
А? О чем она?
Женщина смотрела на кота так, как могла бы смотреть маленькая девочка на долгожданного котенка. Даже Талисман, по-моему, удивился и заинтересованно приподнял морду.
— Я — да. А вот он… Талисман, ты позволишь? — хмыкнула я.
Кот благосклонно мявкнул и перелетел на колени к Анике, и она не просто расцвела от радости и удовольствия, она словно десяток лет скинула.