Котов обижать не рекомендуется
Шрифт:
А Лешка Дрозд в это время сидит на тахте у себя дома и поет под гитару».
– Всю жизнь тебе завидовал, – вслух сказал Дрозд, и Света онемела. – Ты разворачиваешь свою жизнь в нужном тебе направлении. Помнишь, как на своей работе мучилась? Скучно, тяжело. Следующего отпуска начинала ждать с того дня, когда закончился предыдущий. Я думал, так будет ближайшие двадцать лет. А ты взяла и ушла. Я бы не смог, побоялся. Сейчас с зеркалками все, кому ни лень. Где гарантия, что получится заработать фотографией себе на жизнь?
«Да ты что?! – хотела крикнуть Света. – Вспомни, как ты меня поддерживал! Кто говорил, что у меня талант, кто меня саму убедил в этом? Я ревела от страха, а ты твердил, что все получится, что обязательно нужно попробовать!»
Но Дрозд не дал ей и рта открыть.
– А Сашка твой, Голсуорси недоделанный? Сагу он пишет! Творец, блин! Что он там плел?
«Что мне нужно потерпеть в моем офисе пару-тройку лет, пока он закончит книгу».
– Хотел я ему рыло начистить, но пока собирался, ты уже хоп – и развелась. Только что сидела вся влюбленная и по макушку в лапше, а через пять минут за тобой мчится и канючит твой уже бывший муж.
«Я и потом еще некоторое время была в него влюбленная. Просто мне стало понятно, что влюбленность и счастливая семейная жизнь между собой не коррелируют. А другой семейной жизни, кроме счастливой, мне не нужно».
Все это Света собиралась выплеснуть на Дрозда, но тот уже встал и толкнул входную дверь.
– Четыре года мечтаю его записать! – Он уставился куда-то в потолок. – Альбом, ага. Про синих котов в голубых небесах. Это заглавная песня так называется, как-нибудь спою тебе. Но! Денег же нету ни хрена! Записать – куда ни шло, самое интересное начинается потом… Сто-о-о-п!
Дрозд оборвал себя и приложил руку к губам. Перевел на Свету протрезвевшие глаза и четко проговорил:
– Когда мужчина начинает жаловаться женщине на отсутствие денег… Тогда что?
– Что? – это было первое слово, произнесенное Светой.
– Тогда он мудак, – отчеканил Лешка и ушел.
На следующий день он совершенно забыл о своем ночном визите. А нимфа исчезла сама, зацепившись за кого-то из прибывших.
…– Про синих котов, – протянул Лешка и шагнул к Свете. – Вот, значит, что у тебя в голове! Ты помрешь, а я, радостный, побегу альбомы записывать и продвигать себя, любимого, в массы.
Света отступила к лесу. Пожалуй, зря она сказала о наследстве.
– А почему бы и нет? Я не понимаю, что в этом такого!
– Не понимаешь, потому что ты эмоциональный пень! – взорвался Дрозд. – Никого не чувствуешь и чувствовать не хочешь! Благодетельница фигова!
Вместо того, чтобы обидеться, разозлиться или испытать другие чувства, положенные женщине, названной пнем, Света озадачилась.
– Как так – пень? – спросила она и огляделась вокруг в поисках подходящего пня. – Слушай, это же некорректное сравнение. Пень –
Дрозд молча смотрел на нее.
– Может, эмоционально глухая? – предложила Света. – Конечно, затасканное выражение, я понимаю. Но зато сразу виден образ.
Лешка по-прежнему молчал, и она забеспокоилась:
– А что ты на меня так смотришь, будто хочешь закопать прямо тут?
– Бесполезно, – выдавил Дрозд. – Ты будешь требовать, чтобы я выкопал яму гармонично по отношению к линии леса, но при этом избегал банальных решений.
По шоссе снова пронеслась фура, обдав их потоком горячего воздуха.
– Тогда давай поедем, – примирительно попросила Света. – Не будем меня закапывать.
Они сели в машину, успевшую нагреться на солнце. Внутри с надрывом жужжал овод, зачем-то забравшийся вместе с ними. Он кружил возле окна – наверное, смотрел через стекло и хотел в лес. Дрозд тоже смотрел в окно, и Света никак не могла понять: сердится он или уже нет. Может, он тоже хочет в лес, подальше от нее?
– Леш, – позвала она.
– М-м?
– Эта старушка, хозяйка козы…
– Да?
– У нее что-то было написано на кепке. По-английски, кажется. Ты разобрал надпись?
Дрозд засмеялся, повернулся к ней, и Света с облегчением поняла, что все в порядке. Это был свой, тысячу лет знакомый Лешка, который никогда не сердился на нее дольше десяти минут и всегда приходил мириться первым.
Он открыл окно, и овод, загудев освобожденно и радостно, устремился на волю.
– Прочитал, – сказал Дрозд. – У нее там написано: «Моя территория. Мои правила». И кулак нарисован.
Глава седьмая,
в которой Кот становится похитителем
Соль, сахар, гречка, молоко, упаковка кофе, замороженная пицца и три пакета мандаринов.
– Теперь я понимаю, что думают мужчины о том, как питаются женщины. – Света с интересом разглядывала эту кучу на столе в своей кухне.
Ей никто не ответил. Дрозд привез продукты и уехал в клуб, где у него было выступление. Перед этим запретив ей выходить из квартиры.
– Свет, у придурка есть оружие. Пожалуйста, не забывай об этом.
– Я помню. Но все-это как-то… нелепо. Ты бы меня еще в бомбоубежище отвел.
– И отвел бы, если б знал куда, – серьезно ответил Дрозд. – Дверь никому не открывать, к окнам…
Он помялся.
– …к окнам не подходить, – послушно согласилась Света.
– Да нет, со стороны окон тебе как раз ничего не грозит. Он же не снайпер, а дилетант, раз не попал в тебя с десяти метров. Но ты все равно не подходи.
Дрозд посмотрел в глазок, потом вышел на лестничную площадку, спрятался за мусоропроводом и велел Свете убедиться, что его видно из-за трубы. Но даже это его не успокоило.