Котов обижать не рекомендуется
Шрифт:
Но Свете некогда было разбираться в причинах, она была слишком поглощена переживаниями.
И никто, никто не обращал на нее внимания! Дрозд мыл миски после котов. Сами коты, закончив трапезу, удалились, обмахнув на прощанье Свету пушистыми хвостами-опахалами.
Только Ежик с кружки смотрел на Свету несчастными глазами. Света налила себе воды и обхватила кружку ладонями.
Со стуком расставив чистые кошачьи миски по местам, Лешка выпрямился и оптимистично начал:
– Сейчас с обедом разберемся…
Как
Дрозду звонили постоянно. Друзья-приятели были у него по всему городу и зачастую обнаруживались в самых неожиданных местах. Но именно от этого звонка Света внезапно насторожилась.
Дрозд прижал трубку ухом к плечу, открыл холодильник и зарылся в груде разнокалиберных упаковок. Судя по тому, что две из них он без раздумий швырнул в мусорное ведро, содержимое остальных тоже не стоило пробовать.
– Привет! – голос его звучал удивленно. – Нет, не ожидал. Рад, конечно. Что? Когда? – Он быстро взглянул на Свету. – Нет, извини, не получится…
Вышел из комнаты, и конец диалога она не услышала.
Света так резко дернула чашку к себе, что выплеснулась вода. Она вдруг поняла, кто позвонил Лешке.
Всего несколькими часами ранее, глядя на Стрельникову, Света пыталась понять, почему у этой женщины не перегорают предохранители, когда ее швыряет от спокойствия к бешенству. Теперь нечто подобное случилось с ней самой. Как будто внутри щелкнул рычажок переключения ощущений и чувств, не зависящий от ее воли. Или произошла необычная химическая реакция: стоило на уныние плеснуть злостью, как уныние скукожилось, словно под воздействием кислоты, вспыхнул мрачный огонь, и вверх, с шипением и треском, вырвались клубы ядовитого дыма.
Стрелка измерителя силы эмоций ушла так далеко, что замигала предупреждающая красная лампочка.
Вернувшись, Дрозд, как ни в чем не бывало, снова сунулся в холодильник.
– Сосиски закончились, сыра нет…
Стукнул дверцей морозилки и объявил:
– Зато есть пицца! Мы спасены.
– Это она звонила, – сказала Света, игнорируя красную лампочку, которая мигала все отчаянней.
Дрозд удивленно обернулся:
– Что?
– Она тебе звонила.
– Кто?
– Актриса. Лаврентьева.
– Ага, она. Как ты догадалась?
Дрозд ухмыльнулся, и Свете внезапно захотелось врезать сковородкой по его ухмыляющейся голубоглазой роже. Но сковородки на плите на наблюдалось: Дрозд обычно разогревал еду в микроволновке. Света задумчиво посмотрела на микроволновку, но здраво оценила свои силы.
– Несложно было догадаться, – ледяным тоном сказала она. – В театре ты очень мило распускал перед ней перья и надувал зоб.
Ухмылка Дрозда стала шире.
– Ты мне льстишь. Кстати, я думал, ты снимала репетицию, а не смотрела, как я распускаю перья.
Он вытащил из морозилки коробку с пиццей
– А ты меня отвлекал своим токованием, – отрезала Света. – Это было отвратительно.
– Неужели?
– Да, мерзкое зрелище. Потерял человеческий облик и стал похож на шимпанзе, ухающего на деревьях.
– И, наверное, бьющего себя в могучую грудь?
– Больше пялящегося на чужую.
Дрозд на секунду опешил.
– Ого! – протянул он. – Мы перешли к запрещенным приемам. Но ты все-таки определись, на шимпанзе я был похож или на тетерева.
– Ты был похож на барана, – любезно сказала Света. – И продолжаешь быть похожим на него и сейчас. Вот такой баран: бе-ееее!
Она сделала из пальцев рожки и пошевелила ими на лбу.
Судя по выражению лица, Дрозда раздирали противоречивые чувства. Он расхохотался, но смех был изумленным.
– Ну ладно, пусть я баран, – согласился он. – Но я убей не понимаю, почему ты так взбеленилась.
Только этого Свете не хватало, чтобы окончательно утратить самоконтроль. Красная лампочка преодолела стадию ровного яростного сияния – и с треском взорвалась.
– Не понимаешь? – процедила Света сквозь зубы. – Так я тебе доступно объясню! Вместо того, чтобы спасать мою жизнь, ты сначала заигрывал с Лерой Белой, потом флиртовал с Лаврентьевой, а потом вообще таскал меня по проходу, как будто я консервная банка на твоем хвосте!
Теперь она смогла насладиться вытянувшимся лицом приятеля.
– Я заигрывал?
– А что, разве это я мчалась к ней с высунутым языком? Вот с таким!
Она скосила глаза к носу, высунула язык и тяжело задышала.
– Я так не выглядел! – ужаснулся Дрозд. – Что ты мне показываешь лоботомированного осла?
– Я тебе еще польстила. Ты выглядел хуже.
– Да я просто испугался, когда она к тебе резво подскочила.
Света недобро прищурилась.
– И чего же ты испугался? Когда сам говорил мне, что она исключена из подозреваемых?
– Я не сказал «исключена», я сказал – маловероятно! Елки-палки, что с тобой?
– Со мной все в порядке! – Света судорожно схватила со стола кружку и залпом проглотила воду. – Мне противно было наблюдать, как ты раздеваешь ее глазами!
– Раздеваю?
– Мог хотя бы меня постесняться!
Дрозд ошеломленно покачал головой.
– Ну ты даешь! Я ее осматривал, потому что пытался понять, могла ли она спрятать куда-нибудь пистолет.
– О, да, конечно! – сарказма Светы хватило бы на троих. – И ее бюстгальтер показался тебе самым подходящим местом. Туда можно спрятать даже два пистолета. Левый и правый!
Дрозд закатил глаза.
– Клянусь, мне нафиг не сдался ее бюстгальтер. Да, я пытался неумело изображать телохранителя. Наверное, это выглядело очень глупо. Ну, извини!