Котовский
Шрифт:
Во всех частях бригады Котовский вводил усиленные учебные занятия и политические беседы. Заготовлялись мишени для учебной стрельбы. Красноармейцы же только и говорили между собой, что скоро придет обмундирование, и бригада опять отправится на поля Украины.
Кавалеристы из дивизиона Нягу мечтали о том, как они снова поскачут к берегам Днестра, как доберутся вплавь до родного берега, до садов и виноградников, и с помощью бессарабских крестьян навсегда прогонят румынских бояр.
Старые бойцы-южане тяжело переносили наступление холодов. Ветры продували бараки. Печурки обогревали плохо. Под каждой шинелью спало по два-три красноармейца.
Было
— Принимайте приказ. В двадцать четыре часа погрузить в вагоны весь личный состав, лошадей, артиллерию и обоз. Готовьтесь к немедленному выступлению. Грузитесь на Петроградский фронт. Распоряжение о подаче вагонов дано. Аппарат замолчал.
Котовский видел перед собой голодных и раздетых бессарабцев, рвавшихся как можно скорее обратно на родину отобрать у румынских захватчиков родную землю. Он видел бойцов, тоскующих по этой земле, да и сам он вместе с ними рвался к Днестру. Сколько раз представлял он в своих мечтах, как летит во главе кавалерии по дороге на Кишинев…
Но полученный приказ нужно выполнить во что бы то ни стало. Оправдать доверие и честь, оказанную бригаде, идти на защиту красного Питера.
Котовский собрал совещание командиров. Он призывал их повести за собой бойцов, объяснить им, какую опасность переживает Советская республика, и доказать необходимость идти к Балтийскому морю.
Бойцам давно опротивели бездействие и холод, но неожиданный приказ уйти еще дальше на север, за сотни верст от родных краев, вначале испугал их.
— А как же Бессарабия? — спрашивали бойцы друг друга. Через несколько часов в казармах читали приказ о том, что красный Петроград, маяк мировой пролетарской революции, в опасности, что петроградские рабочие, лучшие из лучших бойцов социалистической революции, храбро, как львы, защищают свой великий город и что надо поспешить им на помощь.
Командиры полков пришли в казарму. Один из плосковских партизан выступил с горячей речью — он звал украинцев и молдаван идти защищать красный Питер и завоеванную свободу!
От крика «ура» задрожали стекла. Бойцы кидали вверх шапки.
— На помощь красному Питеру!
— На Лугу, на Гачтину, на Гдов, на Ямбург!
— Смерть Юденичу!
— Смерть гадам!
Грозные возгласы раздавались один за другим. Теперь уже не остановить бойцов! Отдохнули достаточно. На север или юг — только вперед! К победе!
Всю ночь перед этим Котовский провел у прямого провода. Он вызывал Вязьму, говорил с дивизией, запрашивал начальников снабжения.
— Ночью нами получен срочный боевой приказ о немедленной отправке наших частей на фронт. Все красноармейцы голы и босы, большинство простужено. Необходимо тотчас же снабдить нас хотя бы обувью и шинелями. Нам приказано сегодня же в 14 часов грузиться. Если не будет предоставлена обувь — валенки, шинели и полушубки, мы не сумеем выполнить боевой приказ. Я отвечу жизнью за невыполнение приказа, и ваша совесть будет нечиста, — говорил Котовский губвоенкому.
— Выдать просимое не могу, — услышал он в ответ.
Утром он составил акт о том, что части его бригады не могут приступить к погрузке «ввиду отсутствия обмундирования у красноармейцев, которые совершенно раздеты и босы». Одновременно писарю штаба он приказал вычислить, сколько пар сапог имеется в каждом полку.
Погрузка началась ровно в 14 часов. Котовский лично руководил отправкой
Обуви и шинелей хватило только на один батальон. Одели один батальон и отправили в заранее натопленные вагоны. Как только бойцы разместились, с них сняли сапоги и шинели, чтобы отправить на подводах обратно в бараки и одеть следующую партию. Это задерживало отправку эшелона. Бойцы, которых должны были отправить в последнюю очередь, так и не дождались сапог. Они шли по снегу босиком.
В эти дни коммунисты, тысячи рабочих и работниц защищали родной Петроград. Сотни красных курсантов гибли в схватках с полками Юденича. Вся страна Советов поднялась на защиту Петрограда.
Со станций Рославль и Вязьма тронулись эшелоны, наполненные раздетыми, разутыми бойцами, будущими отважными защитниками Питера.
На одной из станций во время стоянки красноармейцы втащили в вагоны огромные тюки. Это прибыло обмундирование: сапоги, портянки, белье, шинели, гимнастерки, ремни. Буквально за час бригада преобразилась. Под стук колес переодевались бойцы. Теперь им не страшен холод! В вагонах командиры и «бывалые» ребята рассказывали о Петрограде, о чудесном городе дворцов, фонтанов и мостов, которые по ночам раздвигаются, чтобы пропустить пароходы…
Ленин в письме «К рабочим и красноармейцам Петрограда» писал:
«Помощь Питеру близка, мы двинули ее. Мы гораздо сильнее врага. Бейтесь до последней капли крови, товарищи, держитесь за каждую пядь земли, будьте стойки до конца, победа недалека! Победа будет за нами!» [21] .
В Петроград котовцы прибыли, когда полчища Юденича уже были в основном разгромлены. Последние бои шли в районе Ямбурга.
Только кавалерийские эскадроны под командованием Михаила Нягу успели принять участие в ликвидации офицерских рот. Рано утром бойцы пересекли город; они шли по мостовой широкого проспекта. На каждом углу, у подъездов домов стояли рабочие, вооруженные винтовками.
21
Ленин. Собрание сочинений, т. XXIV, стр. 488.
Котовцы разместились в Детском селе, в казармах бывшей лейбгвардии.
В свободное время бойцы бродили по паркам и дворцам, рассматривали поместья, принадлежавшие царям и великим князьям. Они проходили по анфиладам парадных комнат, разглядывали бронзу и фарфор, гладили стены, отделанные янтарем, садились в кресла, обитые дорогими тканями.
Питер, победивший Юденича, теперь боролся с голодом. Красноармейцы питались воблой. Их спасал только сахар, который они привезли с собой с Украины. Много курили — это помогало переносить холод и голод.
Только Котовского не пугали морозы. Он ездил в город, бывал на митингах, посещал военные школы, занимался вопросами снабжения; заботился о получении подсумков, котелков, масла для смазки, разыскивал в городе ветеринарного врача, в котором так нуждалась бригада.
Одетый не по погоде, в короткой черной куртке, Котовский вскоре простудился, но не обращал внимания на кашель и недомогание, надеясь перебороть болезнь. То и дело заглядывал он в конюшни, наведывался в штаб дивизии, вызывал к (себе бойцов, отдавал распоряжения. Ежедневно Котовский просматривал десятки газет, подолгу простаивал у карты. Он провел на ней красным карандашом черту, которая начиналась у Одессы, проходила через Балту, Бирзулу, Попелюхи, Бершадь, Житомир, Киев, Рославль, Ямбург и Петроград.