Котовский
Шрифт:
Командование 3-й революционной армии и Тираспольского отряда планировало общее наступление против румынской армии. Первый удар, от которого зависел общий успех операции, был поручен отряду Котовского.
Утром 4 февраля его вызвали в штаб и приказали принять командование над специальным отрядом для участия в операции.
Нужно было, переправившись через Днестр в Слобод- зее, совершить налет на Кицканы. Вместе с бойцами Котовского должен был действовать отряд из астраханских казарм Тираспольской заставы. Переправу планировалось поддержать артиллерийским
Приказ бойцы Котовского выполнили в срок, и 3-я революционная армия перешла в решительное наступление. Ему предшествовала большая организационная и агитационно-пропагандистская работа. Во всех подразделениях были проведены митинги, на которых выступили члены военного совета Е.М. Венедиктов, И.И. Горькавый, И.А. Рожков, И.Э. Якир, Я.Д. Мелешин и другие. На общем собрании делегатов полковых, ротных, батарейных и командных комитетов была принята резолюция: «Победа над румынской олигархией есть победа русской революции. Революция ждет от нас великих дел, подвигов и жертв. Вперед! Отступления нет! Смерть или победа! Да здравствует революция! Да здравствуют рабочие всего мира! Да здравствует социализм!»
Резолюцию эту горячо поддержали все бойцы Тирас-польского отряда, в бой шли с ясным сознанием своего революционного долга.
Наступление началось успешно, и это вынудило правительство Румынии обратиться к Советскому правительству с предложением начать переговоры. СНК согласился с этим предложением: 5 марта 1918 года с Румынией был подписан мирный договор. Румыния обязалась в течение двух месяцев вывести свои войска из Бессарабии. Предусматривался и обмен военнопленными. Но договор этот румынское правительство не выполнило.
Воспользовавшись тем, что 9 марта немецкие войска вероломно нарушили условия Брестского мира и вторглись в пределы Украины, подошли к Тирасполю и Одессе, румынские дивизии начали наступление с целью полной оккупации Бессарабии. Это еще более усугубляло и без того тяжелое положение наших войск. 3-я армия Лазарева, Тираспольский отряд Бенедиктова и другие войска, стоявшие на Днестре, оказались под угрозой полного окружения, и советское командование приняло решение отвести их на соединение с главными силами Южного фронта.
Григория Ивановича Котовского пригласил Евгений Михайлович Венедиктов.
– Тиски сжимаются. Румыны давят с юга, австро-немецкие войска рвутся к Одессе. По имеющимся сведениям, кайзеровцы намерены в ближайшие дни нанести удар в направлении Жмеринка - Бирзула - Раздельная.
Военный совет поручает вашему отряду создать оборонительный заслон у переправы в районе Дубоссар и вниз по течению реки, чтобы дать возможность основным силам оторваться от румынских войск. После выполнения задачи выйти на соединение с основными силами.
Выйти на соединение… Как скупо и буднично звучат слова приказа. А сколько испытаний, сколько отчаянной храбрости и самоотверженности нужно, чтобы выполнить приказ. Да и будет ли кому выходить на соединение? И другое может случиться - не согласятся уходить добровольцы-молдаване с родной земли…
– Понимаю, трудно, Григорий Иванович, - продолжил Венедиктов, - но кто лучше тебя и орлов твоего отряда справится? Скажи?
– И, не ожидая ответа, добавил: - И вот еще что - поговори с бойцами. Остаться с тобой должны только добровольцы. А после выполнения задачи, если кто захочет, пусть остается в Бессарабии. Не неволь.
– Все ясно.
Попрощавшись, Котовский поспешил в отряд. Как только румыны узнают, что на Днестре остался всего лишь небольшой отряд, они возобновят попытки форсировать реку с еще большей настойчивостью. И если не подготовиться к тому бою хорошо, то и приказа не выполнишь, и отряд погубишь. Сомнут румыны.
Бойцы отряда собрались быстро. Все, кроме наблюдателей, которые остались на огневых точках. Молча курили. Ждали, что скажет командир. Неспроста же собрал он их всех.
Котовский заговорил о сложной боевой обстановке, в которой оказались Тираспольский отряд и вся 3-я революционная армия, о принятом решении отходить на соединение с войсками Южного фронта, о том, что их отряду приказано прикрыть отход.
– Я уверен, что бойцы нашего революционного отряда с честью выполнят свой пролетарский долг. Я хочу спросить о другом: как мы поступим, когда выполним приказ? Отойдем на соединение с главными силами или останемся здесь, в Бессарабии? Нам дано право выбора.
Вопрос непростой. Многие молдаване пришли в отряд, чтобы вместе с Котовским биться за свою землю, чтобы изгнать ненавистных оккупантов из своей деревни, со своей земли, отнятой совсем недавно у помещиков. Они жили мечтой о труде на свободной молдавской земле. На скорое возвращение домой они стали надеяться после подписания мирного договора с Румынией. И вот прошло всего лишь несколько дней, а так резко все изменилось. Надежды рухнули, мечты не сбылись. Нужно уходить. Куда? В неизвестность. Не лучше ли уйти в кодры? Партизанить, пока не вернется Красная Армия?
– В кодры надо подаваться, - как бы подытоживая раздумья всех, неуверенно предложил кто-то из бойцов.
– Верно, - поддержали его.
– Дома и стены помогают…
– Командир наш опыт имеет…
– Да, имею. Наводил страх наш отряд на притеснителей народа. Верно и то, что стены нам помогали - крестьяне и рабочие поддерживали крепко. Но и ссылка была. Приговор тоже был: казнить через повешение…
Григорий Иванович сделал паузу, как бы подчеркивая, что сейчас скажет самое главное:
– Может, кто подумал, что это, дескать, Котовский труса празднует? Нет, смерти я не боюсь. Но твердо знаю: в одиночку даже вот таким отрядом помещикам хребет не переломать. Когда все вместе, - он поднял сжатый кулак, - тогда мы сильны. Каждый из вас волен решать, где быть. Я же после выполнения приказа догоняю Тираспольский отряд. И вернусь сюда вместе с ним. Обязательно вернусь! Освободим Бессарабию непременно! Решайте, кто со мной.
Остались почти все, и взволнованный Котовский, построив отряд, повторил приказ, полученный от Бенедиктова.